Гостиница в Краснодаре мне не понадобилась, так как близкая подруга жены, человек исключительной души Сирануш Мкртычевна Тоноян и ее семья настойчиво пригласили меня жить у них, пока я получу квартиру. Но через несколько дней квартира уже была: Валентин Кузьмич дал мне квартиру на 4-м этаже дома по Красной улице 15 (сейчас 17), который принадлежал мединституту.
Квартира состояла из двух больших комнат, с балконом, санузлом и кухней для общего пользования выходящим на Красную улицу. Перед вселением был сделан небольшой ремонт, и я получил возможность вызвать семью из Самарканда. К началу учебного года приехала и семья, и несколько дней жила в этой квартире. Затем, на третьем этаже, как раз под нашей квартирой, освободилась более просторная квартира N 13, в которой жил профессор, кожно-венеролог Потоцкий, уехавший в Киев. Все, живущие в доме профессора института, стали меня настраивать добиваться у ректора получения этой квартиры. Они мне выставляли доводы: ведь квартира профессорская (полностью изолированная, со всеми удобствами, три комнаты, два балкона) и нет никого, кто бы мог претендовать на это. Но я стеснялся снова ходить по поводу квартиры к Супрунову. И тут один из профессоров подходит ко мне и, выслушав мое объяснение о том, что неудобно, получив квартиру, снова идти к ректору с требованием на улучшение, говорит:
- Иван Эмануилович, ведь Супрунов предлагал Вам занять должность проректора по научной работе, не так ли?
- Да, так, но что вы этим хотите сказать?
- А то, что вы можете зайти и попросить квартиру Потоцкого, согласившись на должность проректора!
- Так вы хотите, чтобы я влез в кабалу, согласившись на должность, которую я не хочу занимать?
- Почему кабалу? Проректорство временно, а квартира вечна!
Я подумал, что он прав: в конце концов, проректором я буду каких-нибудь три-пять лет, а квартиру получу навечно! С этой "установкой" я направился к Валентину Кузьмичу Супрунову, где робко стал говорить о квартире Потоцкого. Он откинулся в своем кресле, минутку задумался и говорит:
-- Квартира - это дело непростое, надо подумать...
Тут я испугался, что что-то может помешать "подумать", и говорю ему:
- А что если я соглашусь на ваше предложение стать проректором?
- Проректором? - переспросил он. - Проректор уже есть, а вот деканом, если бы вы согласились, я был бы благодарен вам!
-- Деканом? - в свою очередь переспросил я. - Но я не люблю расписание!
На этом Валентин Кузьмич сильно задумался, вновь откинулся в кресле и полузакрытыми глазами долго молчал, наконец, сказал: "Я от вас, старого большевика, этого не ожидал... Не любите воспитание!" Тут я понял причину его долгого молчания. Оказывается, в силу тугоухости, которым страдал Валентин Кузьмич, начиная с конца 50-х годов, он неправильно понял меня!
- Не воспитания, а расписания не люблю! Как я могу не любить воспитание, если всю сознательную жизнь был занят воспитанием молодежи?
- Ах, расписание вы не любите? Ну, вы не будете заниматься расписанием, у вас будет помощник, который займется этим! Итак, будем зачислять вас? - спросил Супрунов.
- Да, ответил я, улыбаясь, если, конечно, вы решите вопрос о квартире Потоцкого положительно.
- Хорошо, этот вопрос мы решим через два дня.
Я захожу к нему через два дня, он вызывает коменданта дома N 15 по ул. Красной и говорит, чтобы тот отдал мне ключи от этой квартиры. Комендант хотел отложить это до следующего дня, но я побоялся, что вопрос может перерешиться, и настоял отдать ключи сегодня. Супрунов поддержал меня, и я в тот же день, до наступления темноты, перевез вещи на 3 этаж.
В моей жизни наступил новый период.
Андижан - Краснодар - 1974 - 1976 годы
Свободное копирование
