Ни минуты не теряя уверенности в том, что, в конце концов, я найду справедливость, узнав о созыве XX съезда КПСС, я тотчас же начал готовить новую апелляцию. Собрал все имеющиеся ранее рекомендации, характеристики и свидетельские показания о моей работе до войны (начиная с 20-х годов), службе в 19-й армии, затем о пребывании в плену и моей деятельности там, о бегстве из плена, о спецпроверке, реабилитации и послевоенной работе в Армении и в Самаркандском медицинском институте. Дополнительно к имеющимся документам собрал новые данные, которые могли бы характеризовать меня как человека. После этого обратился в Комиссию по апелляционным делам XX съезда КПСС с апелляцией, где писал:
"Прошу пересмотреть решение Комитета Партийного Контроля при ЦК КПСС от 8/04-1953 г., в котором мне было отказано в восстановлении в рядах КПСС по мотивам, что якобы невозможно проверить мое поведение в плену и что более 11 лет я вне партии... Мое поведение в плену было проверено органами контрразведки, проводившими спецпроверку. Вместе со мной бежали из плена Санокского лагеря военнопленных несколько групп лиц, которые со мной перешли фронт и явились на Сборный пункт вышедших из плена в и окружения 38-й армии 1-го Украинского Фронта в г. Перемышле, откуда вместе с 38-й армией мы выступили на Запад до г. Санок, где находился наш лагерь. Многие из этих товарищей прошли со мной все инстанции спецгоспроверки, включительно лагерную проверку, проводимую организацией "Смерш". Чем же занималась контрразведка в проверочно-фильтрационных лагерях, как не проверкой поведения бывших в плену лиц? Десятки людей, знавших меня по моей подпольной работе в плену, выслали свои свидетельские показания, которые находятся в моем партийном деле. Часть этих товарищей допрашивались партследователями по месту их жительства. С большинством из них я не виделся после выхода из плена, они выслали свои показания по запросу. Как правило, это были коммунисты, которые оказались также вне партии, как и я. Таким образом, я был проверен как контрразведкой, так и на основании большого количества свидетельских показаний. Что касается длительного времени, прошедшего после моего выбытия из партии, то нужно учесть, что я добивался восстановления в партии с ПЕРВОГО же дня побега из плена и окончания спецпроверки.
Кроме того, как мне кажется, принимать во внимание одну лишь продолжительность нахождения вне рядов партии, без учета поведения выбывшего из партии, его идейно-политического облика и полезной деятельности, было бы неправильно...
В заключение я заверяю партию, что полностью оправдаю ее доверие. Восстановление в рядах членов партии КПСС утроит мою энергию и приведет к творческому подъему в области научной, педагогической и общественной деятельности.
Самарканд, 30 ноября 1955 г."
