Настроение немцев все больше ухудшалось, но обычно недовольство войной мы слышали, главным образом от пленных солдат, а тут мы услышали яркую и смелую речь молодого немца, которому вряд ли было более 20 лет. В двух-трех км от госпиталя был виден большой лес. Поэтому со второго или третьего посещения госпиталя у нас созрел план: подобрать "подходящих" людей для рентгеноскопии и их сопровождающих врачей, выехать к госпиталю, как только машина пройдет городскую черту, сильным ударом оглушить немца в кузове, а другого шофер-военнопленный Климентий внезапным ударом выбросит и на полном ходу поведет машину к лесу. Этот план был продуман хорошо, но оставались вопросы: а что в лесу, далеко ли он простирается, есть ли там партизаны, сумеем ли мы достать оружие, питание? Несмотря на то, что эти вопросы были очень существенными, все же было решено осуществить этот план, чтобы уйти из плена, а там будет видно. Я начал с осторожностью готовить шофера Климентия. Чуть ли не с первой беседы я убедился, что он может пойти на выполнение нашего плана, о котором я лишь намекал. Еще не все было подготовлено, как вдруг, вместо автомашины нам подали фургон, запряженный парой лошадей. Вначале мы думали, что это лишь на один раз, но, к сожалению, машину больше не подавали, а на фургоне выполнить наш дерзкий план было невозможным.
О побеге из плена думала, конечно, не только наша подпольная организация, а можно сказать, почти все военнопленные. Поэтому бывали и одиночные побеги, которые повышали настороженность немцев, усиливая их бдительность. Так, например, в лагере работали монтерами два молодых красивых парня. Одного звали Сережа, а имя другого позабыл. Они имели пропуск на выход из лагеря, но лишь вокруг колючей проволоки. Однажды они оба бежали из лагеря. Мы обрадовались за них, но вскоре они были пойманы и помещены в городскую тюрьму. Польские девушки, которые прятали их, проследили за ними, узнали их местонахождение, пришли под окна и в песне передали, что оба они находятся рядом (о чем они не знали). Потом их перевели в наш лагерь, что очень обеспокоило нас, так как мы боялись осуществления приказа Гитлера, согласно которому бежавших военнопленных должны расстреливать и выставлять в лагере напоказ. Мы подумали, что перевод в лагерь означает осуществление этого приказа. Не исключена возможность, что такие намерения у немцев были, но ухудшение положения на фронте сдержало их. Эти парни оставались в лагере и затем участвовали в "Большом побеге", организованном нашей подпольной организацией.
Свободное копирование
