Лагерный полицай Иван был стройным молодым человеком высокого роста, который ни с одним из нас не разговаривал. Он всегда был одет "с иголочки": поверх костюма защитного цвета носил в прохладное время прекрасный плащ. О нем ходили в лагере разные слухи, говорили, например, что он бывший секретарь ЦК комсомола какой-то автономной республики. После этого случая мы стали задумываться над тем, продажный ли он элемент или скрытый патриот? Позднее было еще два случая, которые позволили заключить, что Иван не предатель, о чем будет сказано.
Харвальд всегда шел навстречу военнопленным врачам, исполнял их просьбы, принимал их заключения и предложения. Одной из главных обязанностей врачей Санокского лагеря было комиссование пленных, хотя оно и было довольно редко. При установлении удовлетворительного здоровья пленного отправляли в Германию в качестве рабочей силы или, при наличии "положительных" данных, в национальный лагерь, где обучали, одевали и приводили к присяге. Однако часть из них, как я уже говорил, поступала в эти легионы, чтобы восстановить здоровье, вооружиться и бежать в лес, повернув свое оружие против фашистских захватчиков. Среди легионеров, в большинстве случаев, были подонки советского общества, чем-нибудь обиженные на Советскую власть, но я встречался и с такими (например, Гулия в Санокском лагере), которые говорили: "Хотя мои родители были репрессированы в 30-х годах, но я никогда не пойду против своей Родины!"
Из 14 пленных врачей семеро были грузины, двое азербайджанцев, двое армян, один татарин, один узбек и один лезгин. Вместе с врачами жил также старший санитар (такую "номенклатуру" ввели сами немцы), который был на особом положении. В такой роли был грузин Вахтанг - жизнерадостный, веселый до легкомыслия молодой человек. Он, в отличие от любого врача, был богатым. Его богатство - это бельевой склад, который никем не учитывался, чем Вахтанг и пользовался, реализуя время от времени белье через немецкого солдата, прикрепленного к этому складу. На приобретенные деньги он покупал спиртные напитки, а некоторым немцам преподносил торты в подарок, и они не "замечали" никаких дефектов в работе старшего санитара. Когда он напивался, то нередко привлекал к себе в компанию грузин, с которыми пел грузинские песни. А сам, не желая окончательно оторваться от нашей среды, напиваясь, кричал: "Я - дальняя разведка! А то давно сбежал бы!" Конечно, никто не верил его болтовне. Но в сущности Вахтанг был неплохим человеком: когда к нему обращались, он помогал людям как мог. А он кое-что мог, так как был единственным среди пленных, кто имел пропуск на свободный выход из лагеря! Я пытался использовать его возможности связаться с местными жителями - поляками, но он, хотя и не отказывал, но практически так ничего не сделал.
Из всех врачей только один - Керимов занимал позицию "нейтралитета", политикой не интересовался, или делал вид, что не интересуется. Остальные постоянно переживали, ждали с нетерпением, когда наша армия освободит нас из плена. Некоторые же врачи принимали практические шаги для осуществления своей мечты - бежать из плена, но это было непросто, тем более, дойти до фронтовой полосы и перейти ее! Однако все врачи выполняли свой долг перед пленными: лечили их, как могли, комиссовали так, чтобы их не брали для отправки в Германию или, тем более, для в национальные лагеря. Все врачи (и не только врачи), в меру своей политической подготовки, поддерживали моральный дух пленных, вселяли уверенность в скорой победе Красной Армии.
Свободное копирование
