Как вижу я сейчас, гражданственную поэзию я хорошо понимал и воспринимал, а лирической (любовной) мне попадалось мало, я ее в те годы просто не знал, поэтому и недооценивал, и это оказалось крупным пробелом в моей жизни, в моих взглядах. Я довольно поздно в своей жизни пришел к выводу, что «миром правит любовь».
Не знаю, не понимаю, почему так случилось. Меня к девушкам тянуло сильно, эротические сны мне снились постоянно, от случайного касания руки девушки я весь вспыхивал и краснел, но у меня не было ни подруги, с которой я мог бы поговорить, ни друга, с которым мне бы хотелось поговорить о женщинах. Дома эта тема тоже никогда не поднималась. И я не пытался подружиться с какой-либо девушкой, тем более, сблизиться с какой-нибудь женщиной. Разумеется, я ловил взгляды, бросаемые мне изредка полузнакомыми девушками, но я делал вид, что ничего не заметил. Где-то в восьмом классе я прочел роман «Накануне» Тургенева, и меня поразила откровенная, как мне тогда казалось, сцена сближения Инсарова с Еленой.
– Так возьми ж меня ..., – сказала Инсарову Елена.
Этой фразы было достаточно, чтобы я вспыхнул, захлопнул книгу, снова ее открыл, посмотрел, нет ли кого вокруг, кто может поймать меня на том, что я интересуюсь такими «крамольными» вещами.
И я еще не один раз перечитывал эту сцену и каждый раз меня охватывала какая-то внутренняя дрожь от этого неведомого мне пока чувства, возникающего между мужчиной и женщиной, когда женщина сама говорит мужчине: «Так возьми ж меня ...», а мужчина уже не может совладать со своими чувствами настолько, что готов обладать женщиной даже без ее согласия ... .
Я понимал, что это не та любовь, возвышенная, платоническая, которая была, например, в стихах Пушкина, посвященных Анне Керн. Музыка романса, написанная М.И. Глинкой заставляла таять мое сердце в невероятном блаженстве. Великий поэт написал великие слова о любви, а великий композитор написал великую музыку! Я был потрясен тогда тем, какие высокие чувства может вызвать любовь, к созданию каких шедевров она может привести.
Анна Керн произвела на Пушкина неизгладимое впечатление. Он написал в одном из своих писем: «Недавно посетила наш край одна прелесть, которая небесно поет». Известный литературовед-пушкинист Гессен фантазирует:
– Глубокой ночью Пушкин сидит за своим столом. Рядом с листком бумаги лежит камешек, о который Анна Керн споткнулась во время прогулки. Пушкин потом поднял его. Лежит и цветок гелиотропа, который он выпросил у нее. Горит свеча. В раскрытое окно влетают бабочки и, опаленные пламенем, замертво падают на листок. А рядом с ними ложатся пушкинские строки: «Я помню чудное мгновение…».
Я помню чудное мгновение:
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное видение,
Как гений чистой красоты.
Анна Керн в своих мемуарах пишет, что Пушкин пришел к ней рано утром, принес в подарок вторую главу «Евгения Онегина» и стихотворение, посвященное ей. Когда она прятала листок в свою шкатулку, поэт вдруг судорожно выхватил его из ее рук и долго не хотел отдавать. Керн с трудом выпросила у4 него этот листок. «Что у него мелькнуло тогда в голове, я не знаю», – написала она в мемуарах.
Как не мечтать о такой любви, если она высекает такие неповторимые мысли, слова и звуки?
Свободное копирование
