У самой дороги расположились краснорядцы. Прямо на земле постланы циновки и на циновках лежат штуки белой материи -- местного производства, на рубахи, шамы и панталоны, и английская ткань на палатки, и готовые шамы с зеленым, красным и синим кантами, и бурочный черный войлок, и сшитые_ из него бурнусы, конусы с. отверстием для головы, обшитым кожею, и патронташи из сафьяна, и патроны Гра, и циновки из соломы, и целые громадные кожи быка и шкуры барана, а рядом торгуют мелочью -- тут и шведские спички -- тринадцать коробок на соль, и чеснок, наложенный в изящные круглые корзинки из тонкой соломы, и эти корзины, целые столы из соломы, и перец, и темные гомбы тэча, или тэллы, веники гэша, мешки ячменя, дурры, муки пшеничной и муки дурры, даже готовые блины инжиры, А дальше седла, уздечки, вьючные седла, ленчики, стремена, мундштуки. Тут же бродит монах, предлагая купить переплетенные в кожаный переплет, в шелковом мешке, рукописные песни Давида с картинками, раскрашенными красной, зеленой, желтой и синей красками, он же продает и медный ажурный крест, и церковные бряцала... За узкой тропинкой, пересекающей габайю, идет оживленный торг сеном, шестами для построек, хворостом, дровами -- тонкими сучками, долинными палками бамбука и даже верблюжьим и конским навозом. Тут же меняют талеры на грязные серые бруски соли или на талеры и полуталеры Менелика. А дальше, под горкой, пригнано штук триста ослов для продажи. Тут и старые ослы, и совсем молодые, мохнатые, пузатые ослики, дальше мулы ждут своих покупателей, а внизу, под горой, у ветвистого и раскидистого дерева, целая шеренга кавалеристов торгуют худых и заморенных коней... Совершенная ярмарка, где-либо на юге России! Такой базар бывает по субботам, но и в прочие дни он немногим меньше. Постоянно толпится здесь две, три тысячи народа, стоит крик, шум и разговоры. Это место заменяет собою и клуб, и газету, и место отдохновения. Отсюда исходят все сплетни, сюда же приходят известия из таинственного Гэби.
Внизу под горой, на западной ее стороне приютились за высокой хворостяной оградой уютные домики французских колонистов Савуре и Трулье. У них вы найдете все, что вам нужно -- и ружья Гра, для вооружения ваших слуг, и патроны, и машинное масло по 1 рублю за флакон, и варенье 1 рубль 25 копеек фунт, и печенье Феликса Потена в Париже, и коньяк, и ром, и вино, и табак, и гвозди, и сапоги, словом весь, мелкий обиход европейца; всего понемногу. Но Трулье и Савуре жалуются на застой торговли, только и живут наезжими европейцами; абиссинцы же ничего не покупают. За их домами несколько хижин, дальше широкая пыльная дорога между полей желтой травы, дорога к таинственному Нилу.
Торговля Аддис-Абебы, однако, не заканчивается габайей, да двумя французскими магазинами. Подле дома абуны Матеоса, за мостиком, перекинутым через искусственный ручей, находится лавка армянина. Здесь торгуют сукном, цветными шелками, шарфами, кумачом, ситцем и всякой мелочью. Торговля идет тоже не Бог весть, как блестяще, лавка стоит под замком и хозяин жирный, толстый и седой, в грязном халате, появляется лишь при виде покупателя и, кряхтя и охая, идет отворять свой магазин. По дороге к Гэби живет булочник, что печет вкусное фурно -- вот и все торговые заведения столицы эфиопской империи...
Свободное копирование
