Судьба

Пришел ко мне человек лет сорока, представился и сказал, что у него сын окончил школу и хочет работать в кино. И ему хотелось бы, чтобы сын поработал в московской группе. Он понимает, что все места заняты, и сам будет давать директору деньги, чтобы тот выплачивал их сыну во время зарплаты. Я согласился.

 Но следующее утро на съемочной площадке появился худой парень с голубыми глазами и длинными черными волосами. Красивый — куда там Алену Делону! Вежливый, исполнительный. Он старательно и охотно выполнял все, что ему поручали. Но, поскольку конкретных обязанностей у него не было, чаще всего он сидел в сторонке, курил и наблюдал.

 В Тбилиси приехала сниматься Настя Вертинская. И после съемки она сказала, чтобы я был повнимательнее с этим длинноволосым юношей, он курит анашу. На следующий день во время перерыва я отвел парня в сторонку:

 — Ты что, куришь наркотики?

 — Да, — сказал он

 — Зачем? Это же очень вредно.

 — Я хочу стать режиссером.

 — А при чем здесь?..

 — Каждый настоящий режиссер должен принимать наркотики.

 — Ну, это не факт, — сказал я. — Я вот не принимал и не принимаю. Ну, что ты отвернулся?

 — Георгий Николаевич, — сказал парень, — если честно — ну какой вы режиссер!

 И он мне поведал, что еще не решил окончательно стать режиссером. Потому что, может быть, он поедет в Индию и станет там буддистом. “Господи, — подумал я, — сколько мусора у парнишки в голове!”

 После работы в нашей съемочной группе его взяли на “Грузия-фильм”. Он работал помрежем, ассистентом режиссера, иногда снимался. Я его видел в детективе Тито Калатозова (сына Михаила Калатозова) — там наш парень играл какого-то заросшего бородача.

 Года через три в моей московской квартире раздался звонок. Открываю. Стоит аккуратный молодой человек, по виду — молодой дипломат: в костюме, белой рубашке, при галстуке и коротко стриженный. Тот самый парень. Он приехал поступать во ВГИК и хотел бы со мной проконсультироваться.

 — А это вам, — он поставил на стул коробку с бутылками дорогого коньяка. — Папа просил передать!

 — Консультироваться приходи, — сказал я. — А это забери.

 Вернул ему коробку, и парень пошел вниз по лестнице. Не успел он спуститься на два пролета, как на моем этаже остановился лифт и из него вышли Бондарчук и чешский посол. А у меня ни грамма выпивки!

 — Эй! — крикнул я парню: — Подожди!

 Догнал его и взял пару бутылок (первая и единственная взятка в моей жизни).

 — Завтра заходи, я верну.

 Но он не пришел. И больше я этого парня не видел. Слышал, что во ВГИК он поступил, но не доучился и вернулся в Тбилиси. А еще мне рассказали, что через какое-то время он стал священником, служил в приходской церкви. А потом взял на себя чужую вину в серьезной политической истории (об этой истории я говорить не буду — слишком болезненная для многих тема). И его расстреляли.

 Уж лучше бы он в Индию тогда уехал, голубоглазый...