В школу я ходил мимо Верийского базара, у входа на который всегда околачивались блатные. Главным у них был Пипин Короткий — двадцатипятилетний парень ростом чуть выше меня, с золотыми зубами и подкрученными усиками. И в первый же день, когда я проходил в шапке мимо базара, Пипин показал на меня пальцем, ко мне подошел здоровый парень и содрал шапку. Я побежал за ним: “Это папина шапка! Он на фронте! Отдай!” Тогда этот гад повернулся и ударил меня в лицо. Я упал. Прохожих было много, но никто за меня не заступился: блатных боялись.
В тот день я сидел на уроках и ничего не слышал, ни о чем, кроме как о шапке, думать не мог. Уж лучше бы я ее не брал, на масло бы поменяли... Но есть на свете справедливость. После уроков на крутом спуске на улице Барнова мне повстречался Пипин. Он поднимался в гору мне навстречу, в папиной шапке. Я разбежался и что есть силы врезал ему головой в подбородок. Пипин упал, шапка слетела, я схватил ее и убежал.
На следующий день я опять из принципа надел шапку, но в школу пошел окольными путями, минуя базар. На подходе к школе меня подкараулил мой друг Шурик Муратов. Шурик предупредил: они узнали, что я здесь учусь, и теперь ждут меня во дворе. И вместо школы я пошел к бабушке Буте. Пипина посадили через неделю, но я все равно продолжал ходить к Буте: мне у бабушки было хорошо. Так и ходил к ней две недели, пока мама меня не застукала.
А конфликт с Пипином Коротким завершился так. Летом сорок второго я каждый день ходил на купальню. Там был бассейн и вышка, и я стал заниматься в секции плавания. А когда бассейн закрыли на чистку, я стал ходить купаться на Куру. Поскольку вещи на берегу оставить нельзя, шел босиком и в коротеньких штанишках, в них и купался. Пока идешь обратно, все высохнет. (Самое неприятное — идти босиком по расплавленному от жары асфальту.)
На берегу Куры блатные играли в зари (кости). Я наблюдал за игрой издалека: интересно. Перед блатными лежали пачки денег, часы, кольца...
Среди игроков был и Карло — рецидивист, который жил в угловом доме в нашем переулке. Играл он на кресты; я и сейчас их помню — тяжелые, золотые (наверное, музей ограбил). И все время проигрывал. А как-то раз он подозвал меня:
— Иди сюда! Кинь.
Рука фраера считается счастливой. Я кинул — вышло шесть и шесть. И дальше мне везло. В тот день мы выиграли кучу денег, но мне он дал всего рубль на стакан семечек: “Деньги портят людей”.
На следующий день утром слышу крик:
— Гия!
Выглянул — стоит Карло:
— Пошли купаться! — и подмигнул. Конспиратор!
Я поскорее выбежал из дома, чтобы наши не увидели, с кем я дружу. И мы пошли на Куру — кидать кости...
Так я ходил с Карло на берег Куры несколько дней.
Свободное копирование
