Время поджимало. Васек, похожих на Мюнхаузена, все не было и не было, и мы утвердили на эту роль мальчика, который нравился Таланкину. Потом сняли исполнителей всех ролей на пленку и показали пробы худсовету объединения. Утвердили всех, кроме Коростелева:
— Хорошо бы Коростелева сыграл такой актер, как Сергей Бондарчук. Если уговорите Бондарчука, мы вас запустим. Сценарий мы ему уже послали.
Мы вышли с худсовета растерянные и подавленные.
— Бондарчук — народный артист СССР, лауреат Ленинской премии. Тарас Шевченко, Отелло... Зачем он нам?! — сокрушался я.
— Зря паникуем, — подумав, сказал Таланкин. — Не станет он сниматься в нашей маленькой, простенькой картине
И с этой надеждой мы поехали к Бондарчуку выполнять решение худсовета — уговаривать.
Бондарчук и его жена Ирина Скобцева встретили нас приветливо, усадили за стол, напоили чаем и угостили заграничным печеньем. Таланкин начал витиевато извиняться, что наш сценарий без нашего ведома послали такому выдающемуся актеру, что мы мечтаем, чтобы Сергей Федорович снимался у нас, но, конечно, прекрасно понимаем, что его не может заинтересовать такая примитивная роль. И что...
— Почему? — перебил его Бондарчук. — Сценарий мы прочитали, роли понравились. Мы с Ирочкой согласны.
Я поперхнулся чаем. Приехали! Директор совхоза “Ясный берег” — Отелло, а деревенская мама Сережи — Дездемона!!! (Бондарчук и Скобцева снимались в фильме “Отелло”, на нем и поженились.)
Но куда деваться... И мы с Таланкиным соврали, что очень рады.
Пока у нас был подготовительный период, фильм Бондарчука “Судьба человека” получил Главный приз на Московском фестивале. И Бондарчук полетел в Мексику на фестиваль фестивалей — представлять свой фильм в Акапулько.
А наш фильм мы начали снимать без него.
Свободное копирование
