Весною 1947 года приехал племянник Лидии Львовны старший лейтенант-фронтовик. Он был весьма представительный, статный, вся грудь в наградах. Имя его начисто выветрилось у меня из памяти.
Однажды он, собираясь куда-то, попросил меня подгладить свой парадный китель. Я гладить умела и любила, закончив, решила подправить плечо. Приложила утюг и о, ужас, на самом видном месте над орденами светло-серая ткань заблестела. Увидев это, племянник воскликнул: «Что же вы наделали?!». Оправдываться не имело смысла – в его глазах я окончательно упала.
На следующий день, когда кроме нас с Марочкой никого не было дома, пришла телеграмма для племянника, в которой некая женщина сообщала о своем приезде. Когда он вернулся домой, я радостно подала ему телеграмму, надеясь, что ее содержание компенсирует мою оплошность с кителем. Он равнодушно взял телеграмму, а Марочка тут же говорит в пространство: «Ну, надо же так радоваться, к нему, наверное, едет его жена». Потом в семье был крупный разговор, и я поняла, что все были недовольны этим событием.
Позже, перед моим отъездом домой на каникулы, Абрам Александрович и Лидия Львовна обратились ко мне со словами: «Лидочка, мы можем тебя удочерить». Я так растерялась, но в ответ сказала: «У меня же есть мама».
Вот и всё, я уехала и больше с ними не встречалась, а жаль, всегда не было времени навестить эти добрых людей.
Свободное копирование
