А на 7-ое ноября колхоз устроил нам прощальный вечер, с очень вкусным пловом и узбекской музыкой, звучал карнай (длинная труба) и сурнай (бубен).
В конце вечера поступило сообщение, что до особого распоряжения студентов задержать. В ту же ночь началось массовое бегство, уходили пешком. Валя приложила большие усилия, уговаривая меня тоже убежать, но я осталась, боясь, что из общежития нас отправят обратно или (еще хуже) исключат из института. От всего потока осталось 30 человек, одни девчата. Нам определили норму и обещали после её выполнения отпустить.
Чтобы быстрее выполнить задание, мы решили работать даже ночью, было полнолуние и всё видно, почти как днем. Вышли в поле, которое определили ещё днём, где хороший хлопок, распределились по рядкам. И вот что удивительно, хватаем руками, а это цветы, хлопковых коробочек не видно, как наваждение, даже внутри всё холодеет, а тут ещё где-то в стороне заговорили по-узбекски, в степи залаяли с воем шакалы. Сильно напугавшись, мы бегом бросились в свой сарай, побросав свои мешки.
Пробыли мы тогда на хлопке до самых дождей со снегом до декабря.
В последние дни заметили, что отношение к нам изменилось. Узбечки или не замечали нас или даже прогоняли: «пошель!» и молока уже не давали. Может, им самим не стало его хватать: семьи большие, много детишек, а коровы к зиме дают меньше молока.
