11/III
«МАСКАРАД»
Играть было очень тяжело.
Я еще не знаю позывных роли. Очевидно, пережимал, напирал на темперамент, возбужденность… а их не было… Форма точная, она и прикрыла мое беспокойство, но внутренний надсад — налицо.
Ю.А. говорил, что я со второго акта играл хорошо, но на душе у меня неспокойно. И сегодня (пишу на второй день) я вижу действительно, что устал больше обычного, слабость, все время чувствую сердце, глаза не смотрят, голова тяжелая, мозг утомлен, лень и дремлется.
Прав Хачатурян[1], что после такого спектакля надо в санаторий. В этом прав, но что этот спектакль — вершина — нет. Еще много дел, и предыдущие спектакли были вернее.
Играть на внутреннем накале, оказывается, тоже трудно, а может быть, и труднее. Там можно кое-что заменить и вольтажем и звуком — тут прикрыть нечем. А сдержанность, не наполненная, не звучит ни у кого. Сдержанность, не опирающаяся на большое, внутреннее содержание, — не Арбенин.
Свободное копирование
