В сентябре 1961 года я довольно неожиданно выехала в Париж на месяц. Выставка была организована Торговой Палатой, они помнили меня с Брюсселя. Это было уже второй поездкой в Европу, к тому же я всю жизнь «нежно» относилась к Франции. Даже наличие полуторагодовалого сына не давало возможности отказаться. Мне предстояло работать в отделе «живопись и архитектура».
Вообще-то я дала согласие на поездку на июль в Лондон на выставку, но все сотрудники уехали, выставка началась, а меня никто не вызывал, и я спокойно жила с детьми на даче в Мичуринце. И вдруг звонок и вызов на другой день лететь в Париж на сентябрь - время начала занятий. Я в панике бросилась к завкафедрой второго иностранного языка. Она сказала, что не в силах отказать мне в работе в Париже.
Я приехала одной из последних (со мной ещё приехали два киноинженера из НИКФИ и директора Кремлевских музеев). Все снятые для сотрудников номера в дешевых гостиницах были заселены. Мне «пришлось» жить на Елисейских полях, на гuе de Marinian, в прелестной гостинице. У меня был люкс на двоих, и ко мне переселилась еще одна дама, которую я знала по Брюсселю. Ехать на выставку следовало со станции метро «Place Churchill» рядом с площадью Согласия. Теперь-то я знаю, что все, что со мной происходило, было интригами Мари-Гари (жена композитора Льва Книппера, известного агента КГБ и сама тоже агент). Она уже была в Париже, работая для дирекции павильона и хотела, чтобы я была рядом, очевидно я ей помогала «работать».
Незабываемы были встречи со «старыми русскими» - и совсем стариками и с молодежью. Несколько совсем старых бывших солдат обратились ко мне за помощью в содействии им в получении разрешения на отъезд на Родину, с тем, чтобы умереть и быть похороненными в России. Я поехала в консульство, там мне сказали, что у стариков нет связи с родственниками, которые взяли бы их к себе, они не имеют право получать какие-либо пособия, ехать им никак нельзя. А молодежь русских эмигрантов первой волны жаждали ехать в Сибирь, жить в своих «каравэнах», присоединенных к канализации и к трубам с горячей водой и газом!! Они очень «хорошо» думали о власти в СССР и заботе о населении! Никакой канализации и газовых труб кроме проложенных до революции, нигде не было. Ещё и сейчас, в 2007 году в 200 километрах от Москвы в деревнях и маленьких городках газа нет. Я изо всех сил уговаривала их сначала попробовать такую жизнь в Канаде. Две пары уговорила.
Работала я в секции «Искусство». Там были иконы Андрея Рублева, две картины П. Корина, и еще несколько других советских художников, были макеты церкви на Нерли и Московского Кремля. И всегда много посетителей и разговоров. В Париже также работали с 9 утра до 8 вечера (1/2 часа или ланч), раз в неделю скользящий график: или приехать на работу в 12 часов или уйти с работы в 5 часов вечера.
Свободное копирование
