Роман Григорьев был красивым, видным мужчиной и талантливым кинорежиссером- документалистом. Я его давно приметила в Доме Кино, он был так красив, что его фото висели в некоторых кинотеатрах среди фото киноактеров. Ко времени нашего знакомства он был уже известным кинорежиссером, только что сделанный им фильм об армии «На страже мира» получил Сталинскую премию. Он начинал, как редактор, но стал кинорежиссером, сценаристом, автором текстов. Он был руководителем киногруппы Юго-Западного фронта и дошел до Вены. Все мои мальчишки-студенты, естественно, проигрывали по сравнению с ним и тушевались. Я же была ошарашена его вниманием, его манерой со мной обращаться, как с фарфоровой, хрупкой очаровательной девушкой. Он меня пленил знаниями, надежностью, благоговением и восхищением.
Он полностью изолировал меня от поклонников, так как подъезжал к окончанию моих занятий и был уже у выхода из института, когда студенты начинали выходить. Я сразу оказывалась в его объятиях и в машине.
У него было много обязательств: он был председателем документальной секции в Союзе кинематографистов, он возглавлял секцию документалистов в Союзе журналистов. Почти каждый день было что-то интересное, либо в одном клубе, либо в другом. Мы ехали куда-либо обедать, потом вечером было что-либо завлекательное в творческих домах. В те времена люди искусства обладали большими возможностями, интересной интеллектуальной жизнью. Видеть заезжих западных кинозвезд можно было только в Домах творчества кино, писателей, журналистов или композиторов.
Во всех домах творчества были хорошие рестораны, западная музыка и ...почти всегда запрещенные для остального населения американские, английские и французские фильмы. Работники искусств были прикормленными и обласканными членами советского народа.
Роман был старше меня на 14 лет. Значения для меня это не имело (мой папа был старше мамы на 16 лет). Я была польщена вниманием Ромы ко мне, моим вкусам, интересам, желаниям. Мне было невероятно интересно и тепло с ним. Я радостно входила в его взрослую, светскую и загадочную жизнь. Мы были заметной красивой парой, нами любовались. Я влюбилась впервые и с почтением. Я была уверена, что с моим умным, неотразимым любящим и любимым мужем я проживу счастливую и безоблачную жизнь.
Мне нравились Ромины знакомые, писатели, художники и журналисты (Кукрыниксы, Константин Паустовский, поэт Сергей Алымов, журналист и фронтовой корреспондент Александр Кривицкий, фотокорреспондент Олег Кноринг, писатели братья Тур, молодой дагестанский поэт Расул Гамзатов, очеркист Евгений Кригер и др.). Рядом с этими людьми я чувствовала себя даже красивее и значительнее, чем была. Во всяком случае, интереснее, поскольку они меня слушали.
И в тоже время я чувствовала, что нужна Роману. Он был ранее женат на Марии Фиделевой, женщине на 22 года старше него. Она была прекрасным кинорежиссёром и умной милой женщиной. Она поддерживала его в творческой работе. Она умерла от рака за 3 года до нашего знакомства. Роману хотелось семьи, детей. В творчестве он преуспел: за фильмы «На страже мира» и «Слава труду» он уже получил по Сталинской премии. Впереди были «Дагестан», «Брюссель, 1958», «По берегам Волги», «Люди голубого огня», «Москва, ул. Горького» и другие.
Я же совершила ошибку, сказав, что не могу ему советовать в его работе. Я считала, что не понимаю, как надо делать документальные фильмы и что советовать. Я понимала только то, что мне не нравится, иногда я попадала в яблочко. Наверное, Роме было обидно мое устранение, ни слова он не сказал никогда. Просто радовался, если я вспоминала какие-либо эпизоды или удачные кадры. Получалось, что я только хорошенькая бабочка, украшающая его жизнь.
Свободное копирование
