Алиса Георгиевна Коонен торопилась закончить эту книгу, работе над которой она отдала последние годы своей жизни. Она успела сдать ее в издательство, но не дожила до выхода книги в свет.
Смерть ее перевернула последнюю страницу истории Камерного театра, истории сложной, противоречивой и прекрасной в искренности и мощи талантов, ее создававших.
Работа над книгой была радостью Алисы Георгиевны, окунула ее в родную атмосферу театра, позволила вновь пройти по страницам трудной и счастливой актерской жизни. Без причастности к миру театра Алиса Георгиевна не могла жить, и книга личных воспоминаний стала для нее делом служения любимому искусству.
Она вспоминала не для себя. Из огромного богатства и разнообразия своих знаний и впечатлений, накопленных почти за девять десятков лет жизни, которая прошла в напряженном творческом труде, в общении с самыми первыми величинами нашего и зарубежного искусства, Алиса Георгиевна отбирала то, что казалось ей существенным для читателя, что связывало театр и жизнь, в чем наиболее точно отражались ее взгляды на искусство и ее миропонимание.
Книге Алиса Георгиевна отдавала много времени и сил, отдавала с радостью, хотя работа была для нее новой, незнакомой и потому трудной. В сущности говоря, на восьмом десятке жизни Алиса Георгиевна начала овладевать новой для себя профессией.
Нам, группе сотрудников журнала «Театр», посчастливилось помогать Алисе Георгиевне в подготовке рукописи к публикации — сначала в журнале «Театр», где были напечатаны первые семнадцать глав «Страниц жизни», потом отдельной книгой. Работа шла дружно, без серьезных разногласий, хотя она имела свои внутренние сложности.
Первой из них была проблема жанра книги в широком смысле этого слова.
Нам нетерпеливо хотелось получить в изложении Алисы Георгиевны историю Камерного театра, что, как нам казалось, существенно дополнило бы имеющуюся по этому вопросу литературу. {442} Вскоре мы убедились, что историком, в точном смысле этого слова, Алиса Георгиевна быть не могла, она не могла анализировать свои роли или создания А. Я. Таирова. Она могла рассказывать о своих ролях, о путях подхода к ним, о задачах, которые ставил режиссер, но органически не могла давать им историческую оценку. В этом смысле книга Алисы Георгиевны, конечно, субъективна. Однако ее искренний правдивый рассказ займет в литературе о Художественном и Камерном театрах место значительного исторического документа.
Творчество Камерного театра, А. Я. Таирова, и А. Г. Коонен достаточно освещено в нашей театральной литературе. Интересующийся без труда найдет книги и многочисленные статьи о Камерном театре. Во все периоды своей жизни театр стоял на сложном театральном перекрестке, вызывал восторженные отзывы и резкие полемические нападки. Его искусство привлекало к себе внимание и газетных рецензентов и историков театра.
Издана книга сочинений А. Я. Таирова с прекрасными вступительными статьями П. А. Маркова и Ю. А. Головашенко, книга Ю. А. Головашенко о Таирове.
В освещении творчества Камерного театра, Таирова и Коонен недостает, пожалуй, анализа влияния их искусства на творческую практику нашего театра. Влияние это не было определяющим, но безусловно было весьма существенным. Как многие крупные режиссеры русского советского театра, А. Я. Таиров был первооткрывателем. Можно полагать, что его опыт еще сослужит добрую службу советскому театральному искусству. Желающие глубже познать этот опыт многое почерпнут из книги Алисы Георгиевны.
На протяжении всей работы над книгой Алиса Георгиевна укреплялась в мысли, что пишет не театральные мемуары, а повесть о жизни.
Можно было бы сказать, что актриса писала о себе, видела жизнь «через себя», если бы сама-то ее жизнь вся целиком не была поглощена театром. Даже жила она в здании театра. Чтобы сесть к гримировальному столику в своей актерской комнате, ей было достаточно перейти лестничную площадку. Правда, после закрытия Камерного театра она ни разу больше не прошла этот короткий и привычный путь, но театр и жизнь все равно были действительно неразделимы и в ее судьбе и в ее характере.
Свободное копирование
