Летом 1949 года я выбыла из квартиры 4а, и с тех пор ни разу не занес меня случай в те края. Только через 36 лет (12 сентября 1985 года), возвращаясь из Института им. Бурденко с похорон доктора Лидии Оскаровны Корст, нашей давнишней знакомой, идя по Садовой мимо Воротниковского переулка, я решила заглянуть на старое место.
Первый особняк, где жил Бируля, снесен до основания. На площадке марширует группа новобранцев. Сад изничтожен, решетка сломана, деревья спилены, земля голая, кустов нет. Наш особняк, 65 лет тому назад тонувший зимой в кружеве инея, весной в массе разметанных соцветий сирени, пока еще стоит, облупленный, обреченный на слом; его цельные окна были разбиты, вставлены рамы с грубыми переплетами; дверь уже заколочена. Прошлась я по лестнице большого дома, он все тот же, только на дверях у звонков много новых фамилий. Деградация завершилась, c'est fini, больше я сюда не приду.
Тоска бывает всякая: тут меня заела мерзкая, ядовитая тоска. Выйдя из переулка, я как можно скорее постаралась вернуться в свое настоящее.
Свободное копирование
