13 марта. <…> пошел к почтовому ящику и принес «Литер<атурную> газету». Открыл ее. На одной из полос в траурной каемке некролог «Памяти друга». Умер Валя Португалов, товарищ Левки, товарищ и моей молодости.
Я слышал, что у него зимой был инфаркт. А когда я был в Москве, то в середине двадцатых чисел я встретил его в ЦДЛ. Он сидел с кем-то за столиком у буфетной стойки и, кажется, пил кофе. Я не узнал его спутников. Я обрадовался, что он выздоровел, и мы поговорили минут 5—10, почти на ходу. Я сказал ему, что купил «Пять обелисков» и посмеялся над ошибкой в посвящении стихотворения «Два друга уезжали». Он сказал, что хлопочет о новом большом издании стихов Ивана Пулькина и присуждении ему премии имени Островского (не знаю, что это за премия). — Позвони как-нибудь, Шура! — сказал он мне. Я кивнул головой.
Наверно, он был последним, кто звал меня Шурой. Нет, вспомнил, так меня еще зовут А. П. Мацкин и двоюродная сестра Таня Котельникова.
Ох, Валя, Валя! Много я мог бы написать о нем. Он пережил Леву на два-дцать лет, и все удивлялись, как он хорошо выглядит: он был даже румяным, как многие сердечники, и это принималось за признак здоровья. Эта встреча могла быть 22 февраля или 24-го, т. е. этому еще нет и трех недель. Очевидно, смерть была мгновенной…
Я еще напишу о Вале. Недавно у него вышла в «Сов<етском> писателе» книжка стихов (о, не лучших!) «Когда человеку не спится», но я ее еще не видел. Он сказал мне, что не мог прислать ее, так как не знал моего адреса.
А сейчас взял книжку «Пять обелисков», им составленную, и оказалось вдруг, что в его очерке об Иване Рогове дважды названо имя Левки. Рогова я не знал.
Господи, как же я хорошо помню это проклятое лето — лето 1937 года, начавшееся для нас с Левкой арестом Вальки, кажется перед майскими праздниками. А 16 июня был арестован и Левка. Их обоих посадила эта сука стукачка Екатерина Шевелева, а руки приложили к аресту N и Матусовский. Потом, в годы «позднего реабилитанса» они конечно заявили, что их показания были ложными и вынужденными, и Леву и Валю реабилитировали: Леву уже посмертно. А Валя стал членом Союза писателей: издавался, разыскивал и печатал стихи друзей.
Прощай, Валя!
Екатерина Васильевна Шевелева (1916/1917—1997) — поэт, писатель-публицист; работала на заводе «Динамо» (1930—1937) и в райкоме комсомола; училась в Литературном институте (1933—1937); начала печататься в 1936 г.; член коммунистической партии с 1940 г.
Михаил Львович Матусовский (1915—1990) — поэт-песенник; фронтовик, автор таких шлягеров, как «Подмосковные вечера» и «С чего начинается Родина?»; в 1935 г. поступил в Литературный институт, после него, в 1939 г., — в МИФЛИ.
За буквами N и M скрыты люди, родственники которых сегодня убеждены в несправедливости обвинений, возводимых на них АКГ. Проблема заключается в том, что ведь сам человек, искренне убежденный в виновности того-то и того-то и видевший собственными глазами его показания в своем деле или деле ближайшего родственника, как, очевидно, было с АКГ
и его братом Львом Гладковым, может быть искусно введен в заблуждение «органами». Сравним с таким, на мой взгляд, очень точным наблюдением:
Свободное копирование
