8 марта. <…> Начал свой лечебный «режим»: диета и лекарства.
9 марта. Не столько работаю, сколько сижу над бумагами. Прочел наброски о Мандельштаме. Ей-богу, это лучше того, что пишут о нем Адамович и Вейдле, светила эмигрантской критики. Л. Я. Гинзбург м. б. написала и лучше, но у меня все острее и образнее. У нее академичней. Год назад я жил на 9‑м этаже на Красноармейской, изнывал от духоты и тоже с нетерпением ждал весны. <…> В этот приезд в Москву, как вырванный зуб, почувствовал обнесенный забором пустырь на месте б<ывшей> Континенталь. Потом в этом доме была «Рабочая газета» и ее приложения, затем внизу Стереокино.