16 сент. Третьего дня умер от рака Василий Гроссман. Я узнал об этом сегодня в редакции «Нового мира» от Берзер и Левы.
Еще нигде нет извещения. Составляются, черкаются, исправляются некрологи, посылаются на визу Ильичеву. Дело в том, что Вас. Гроссман был в прямой опале. Рукопись его романа (вернее, последней части романа «За правое дело») была отвергнута несколько лет назад «Знаменем» и отобрана у автора (уникальный случай!) «органами» со всеми копиями. Потом в прошлом году цензура сняла его очерки из «Нов. мира» и «Недели» об Армении. Говорят, Ильичев его ненавидит.
В «Новом мире» атмосфера конфуза, что-то доносится из «Известий», где черкают энный вариант некролога. Сидит в своем кабинете сам Твардовский с каким-то опухшим лицом, собралась вся редколлегия. Все смущены и чем ниже по редакционному рангу, тем откровеннее возмущаются и злятся. «Верхи», если и возмущаются, то только за плотно закрытыми дверьми. Тут очень заметна граница между «членами редколлегии» и «аппаратом» — та же атмосфера «двора» с интригами, тайнами, слухами.
<...> Не хотел ехать завтра в город, но наверно придется: надо пойти на гражданскую панихиду, хотя я с Гроссманом и не был знаком.
Встреча вплотную с Твардовским в коридоре нового помещения редакции. Он смотрит на меня, словно что-то припоминает, но я не кланяюсь (тоже незнаком) и он проходит. Может, надо было поклониться?