1 авг. <...> Письмо от Маши Валентей (Мейерхольд). Пишет, что у нее грустное настроение. <...>
В «Москве» воспоминания Л. Никулина о Бабеле. Они не очень интересны, но в них сквозит желание доказать всем, что Бабель его, Льва Никулина, очень любил. А молва твердила и твердит, что он имеет какое-то отношение к его аресту. М. б. это правда, и поэтому-то он так распинается. Вообще у Никулина стойкая репутация стукача. Слышал я, что именно поэтому он так легко всегда ездил за границу, что исполнял функции информатора за пребывающими за границей нашими писателями. А про его отношения с Бабелем были сочинены такие стишки:
«Каин, где твой Авель?
Лева, где твой Бабель?»
Известна еще такая эпиграмма на Льва Никулина:
«Никулин Лев — стукач надомник
Опять свой выпустил двухтомник
И это все читать должны
России верные сыны».
Говорят — дыму без огня не бывает. Когда-нибудь все станет известно: и про Никулина, и про Веру Инбер, и про Всеволода Рождественского, и про Вадецкого, и про Ираклия Андроникова, и про Льва Ошанина, и про всех других, кого чернит молва.
Вышел иллюстрированный каталог серии «Жизнь замечательных людей», изданный старательно, но бестолково. <...> Про книгу Воронского о Гоголе сообщается, что она была подготовлена, но не вышла. А у меня она есть! Что это? — ошибка или что? М. б. тираж ее был уничтожен и у меня случайно попавший ко мне (не помню как) уникальный экземпляр? <...>