4 марта. Разбудило пение. У моей постели ребята хором выводили "Многая лета" в весьма вольном переводе. Асбьерн держал поднос с двумя блинами и чашкой кофе. Все потребовали, чтобы я это тут же съел. Подсунули мне под спину свернутый матрац. Сидели вокруг улыбающиеся, я даже смутился: "Не по правилам!" И стал оделять всех кусочками блина с джемом.
Как выяснилось, Эйч-Пи стряпал со вчерашнего дня. Муки у нас не было, яиц - тоже, и он долго протирал овсяные хлопья, смешал потом их с яичным порошком. Поджарил все на противне, сбил что-то вроде крема с фруктовым сиропом, и к обеду был готов великолепный торт по случаю моего дня рождения. Кондитер-самоучка придал ему форму пирамиды, а на вершину ее водрузил щепочку с клочком бумаги, на котором было начертано "Русский флаг".
Рашад принес баночку маринованной летучей рыбы - невероятно нежная и вкусная получилась селедка. Я разрезал вяленую корифену, открыл коробку с марципаном, сбереженную с Рождества.
Не обошлось и без спиртного: "Столичная", виски, вино, бутылочка потрясающе вонючей китайской водки - дар Германа. Пели "Счастливого дня рождения". День получился прекрасным, поистине праздничным. Приятно, когда тебя любят.
А главного подарка - из эфира - я так и не дождался. Правда, то, о чем мечтал, сбылось на следующий день. Но лучше бы совсем не сбывалось, чем так. Слышимость была отвратительная, не разобрать и трети того, что Ксюша пыталась мне сообщить. Дальний-дальний родной голос - и никто был не в силах его приблизить...
Ночь наступила тихая, спокойная. Справа была Полярная звезда, слева Южный Крест, позади всходила луна, носатая, как наш "Тигрис". За кормой шел косяк корифен...
Свободное копирование
