Часто вместо того, чтобы идти куда-нибудь на вечер, где надо было быть особенно нарядной, поглядев на себя в зеркало, я сбрасывала светлое платьице и оставалась дома, чувствуя, что такую некрасивую девочку наряжать и в люди показывать не стоит. Мое пребывание в доме Ш., общее внимание и приветливость ко мне постепенно начали меня от этого излечивать, и во мне просыпалась робкая надежда, что я буду нравиться не меньше, чем мои подруги... Вполне понятно, что, когда в таком моем настроении нашелся человек, да еще умный, интересный и старше меня лет на 7--8, который не только смотрел на меня с восхищением, но говорил мне и в прозе, и в стихах, что у меня "глаза русалочки", сравнивал мой рот с шиповником, меня со всевозможными цветами -- такие все новые и оригинальные сравнения, но я-то их слышала впервые! -- ясно, что я пришла в полный восторг и решила ему бесповоротно отдать свое 14-летнее сердце. Все это кончилось бы, верно, много скорее и не принесло бы нам обоим столько огорчений, если бы не недостаток дипломатии в окружающих. Бедный Володя испугался за меня, удвоил свой ослабленный из-за университетских занятий надзор, вызывая памфлеты в стихах моего нового поклонника вроде:
В древнем мире сладкий пряник усыплял зверей...
Но отвлечь студентов-нянек трудно от дверей...
и т.п.
Заахали тетушки, бабушки -- и наконец, узнав обо всем этом, отец решил выказать попечение: обратил особое внимание на мой роман, запретил мне видеться и даже переписываться с моим героем и сослал меня от опасного соседства пожить у Ш. -- Я там очень любила бывать, но, разумеется, когда меня сослали туда, все изменилось: "замок" стал мне казаться темницей, добрая баронесса -- драконом, стерегущим меня, а я сама -- пленной принцессой и уже настоящей героиней романа! Воображаю, как я была смешна, блуждая по осеннему парку со своими мечтами, свысока глядя на моих приятелей -- мальчиков Ш., хоть они и были старше меня на 3--4 года, и поверяя луне свои "сладкие тайны" в стихах. Запреты ухудшили дело.
Свободное копирование
