Скорбные дни - 16

15 мая 1904 г.

Наконец и в Пекине нашелся патриот россиянин, который возревновал о русских интересах на Дальнем Востоке и задумал вступить в борьбу с японским влиянием, начав издавать русскую газету на китайском языке... Как японские газеты подрывают в китайцах доверие к России, так русская газета должна разрушить обаяние японцев и послужить противовесом японскому влиянию на Китай... На издание русской газеты потребовалась субсидия. Никто из русских в Пекине не верил ни в жизненность этой газеты, ни в то, что эта газета будет иметь благоприятное влияние на общественное китайское мнение... Ведь, чтобы проводить русское влияние в Китае, для этого прежде всего нужны большие деньги и серьезно образованные русские люди, да еще свободно владеющие литературным китайским языком. У издателя не было ни первого, ни второго. Он задумал сделать покушение с негодными средствами, и, очевидно, его патриотическая афера не могла иметь успеха. Издатель *** завербовал в сотрудники учителей русско-китайской школы, которые переводили русские статьи на китайский язык, а китайцы-учителя исправляли слог и отделывали стиль. В итоге получались ученические работы, исправленные учителем, но неинтересные и часто непонятные для читателя-китайца... Китайцам-учителям платилось жалованье, а учителям русско-китайской школы выхлопотали -- одному причисление к министерству со званием чиновника особых поручений VII класса, а другому -- орден Св. Станислава... Издание газеты было обставлено таинственностью, и только за несколько дней до выхода первого номера на пекинских улицах появились расклеенные объявления, гласившие о появлении в Пекине в скором времени новой газеты на китайском языке, под названием "Яньдубао", что означает "Пекинская газета", по древнему названию Пекина "Яньду". Объявление гласило так: "Сим сообщается для сведения публики, что основанная нами редакция будет издавать газету, выходящую ежедневно. Вид и формат ее обыкновенный. Кроме высочайших указов и придворных сведений, известные литераторы будут помещать свои рассуждения в прозе и поэзии для вящего услаждения публики. Что касается настоящего положения дел на Дальнем Востоке, то ввиду того, что почтенные читатели очень заинтересованы этим, мы уже просили русских военных властей и заручились их согласием о доставке по телеграфу своевременно всех сведений о ходе военных действий. Все более или менее важные заграничные телеграммы будут сообщаться вполне верные. В Маньчжурии, различных провинциях Китая, в столицах иностранных государств имеются специальные надежные корреспонденты. Все сведения будут просматриваться редакцией и печататься по ее выбору. Основная идея газеты -- служение политико-экономическим интересам..."

Приехал из Мукдена капитан, барон фон X., состоящий при Главном штабе, исполняющий обязанности переводчика с китайского и иностранных языков, а также и обязанности военного цензора всех сообщений, идущих с театра военных действий. С каким жаром набросились мы на него, желая узнать о нашем положении в Маньчжурии и обо всем, что делается в армии и в Главной квартире!

"Вы спрашиваете, что делается в армии и в нашем Главном штабе? Делается одна дрянь, -- отвечал он. -- Среди начальства царит страшная неурядица. Никто никого не слушает, каждый критикует друг друга и делает по-своему. Во всем ужасный беспорядок... Истинного начальника нет... Куропаткин не признает Алексеева, Линевич не признает Куропаткина... Одним словом, совершается что-то ужасное...

Возьмите, например, бой при Цзиньчжоу. Ведь какую отдали японцам чудную позицию! Ведь это ключ к Порт-Артуру с суши! А почему отдали?

Полковник Третьяков защищал позицию с одним полком и просил дать ему на Цзиньчжоу еще три полка, так как с одним полком он не в силах отстоять эту важную позицию. Третьякову отказали, и после упорного боя Цзиньчжоу взят... От 5-го полка стрелков, как известил штаб, осталось всего 300 человек стрелков и пятеро офицеров".

Пятый полк был нам знаком по боксерскому году и был близок, так как русский охранный отряд в Пекине состоял из роты этого полка. Мы знали большинство офицеров, которые или жили в Пекине, или бывали здесь, временно приезжая в Пекин.

Цзиньчжоуский бой, в котором 5-й полк один принял жестокий удар врага, больно отозвался в нашем сердце. Вскоре мы получили и письмо от одного из участников боя, которое сообщало о понесенных полком утратах.

"Цзиньчжоускую позицию защищал с одним 5-м Восточно-Сибирским полком и 2-й ротой 14-го полка полковник Третьяков. Сражение началось с четырех часов утра и продолжалось до семи часов вечера. Неприятель состоял из двух дивизий пехоты с 120 орудиями. Позицию приказано было очистить, почему полк и отступил. Убиты в полку подполковник Радецкий, капитан Солярский, штабс-капитан Маккавеев, поручик Крагельский, подпоручики Басов и Станкевич. Ранен подполковник Сейфулин, ранены и взяты в плен подполковник Белозор и капитан Гамзяков, умерший от ран, как выяснилось впоследствии.

С цзиньчжоуской позиции полк отступил в Артур, где героев встретил генерал Стессель и расцеловал полковника Третьякова. Полку дан был лишь восьмидневный отдых в Артуре, после чего полк послан вновь занять позиции около Порт-Артура на Волчьих горах".

Получив это краткое извещение, пекинский охранный отряд в посольской церкви отслужил по павшим своим товарищам братскую панихиду. Чуткие к славе своего полка, офицеры и солдаты охранного отряда всеми силами души рвутся с самого начала войны на соединение со своим родным полком, гордятся его геройской выдержкой, и для них, вынужденных обстоятельствами оставаться в мирной обстановке бездействия, тяжело быть в Пекине, когда товарищи гибнут в бою, добывая себе славу.

В бою пали подполковник Радецкий и штабс-капитан Маккавеев, только перед войной переведенные в 5-й полк.

Капитан Солярский -- старый офицер, хороший служака, любимый своими товарищами. На Востоке он был лет 13, участвовал в Русско-турецкой войне и в китайской войне 1900 г.

Поручик Иосиф Викентьевич Крагельский, молодой человек 26--27 лет. Образованный, скромный, в высшей степени сдержанный при первом знакомстве, по мере сближения покойный Крагельский все более и более проявлял добрые качества своего ума и сердца. Среди близких ему людей это был общительный, веселый и остроумный собеседник. Товарищи и солдаты любили покойного. Для солдат он всегда устраивал солдатские спектакли.

Происхождением из царства Польского, И. В. Крагельский проявлял лучшие черты польской народности, почему пользовался одинаково любовью со стороны русской колонии и своих полковых товарищей. Из Пекина И. В. был отозван в полк в 1903 г., где принял начальство над конной охотничьей командой.

В конце 1903 г. он поехал в отпуск, имея намерение жениться, но вследствие мобилизации пробыл недолго в отпуску и должен был вернуться в полк. По привычкам своим покойный был также очень скромный человек: он не только ничего не пил, но даже не курил.

Поручик Борис Павлович Басов, 24 лет, уроженец Петербурга, окончил курс в одном из московских корпусов и московское Александровское училище в 1898 г. Выпущенный из училища прямо в 5-й стрелковый полк, он застал полк еще в Ново-Киевском. В 1900 г. вместе с полком принимал участие в китайской войне, по окончании которой и оставался с полком в Цзиньчжоу.

Покойный Басов был общим любимцем в полку. Образованный, развитой, жизнерадостный, он был беззаботен и добродушен, как ребенок. В отношении себя до крайности беспечный, он жил всегда только для других. Всегда и везде он был душой общества, любил солдат и обращался с ними прекрасно. Энергичный, деятельный, общительный, покойный нес обязанности полкового адъютанта, был хозяином военного собрания и отдавался всей душой заботам о доставлении товарищам всех жизненных удобств.

Хозяйственную часть он довел до совершенства; это особенно ценилось во время маневров, когда офицерам приходится обычно переносить много лишений. Кто знает, что такое пересохшее горло, истомленное тело, измотавшиеся руки, ноги, тот поймет, что значит во время стоянки получить и стакан горячего чая, и рюмку водки, и горячую, хорошо приготовленную пищу...

Покойный был талантливый художник и замечательный танцор. Он прекрасно рисовал, имел несколько альбомов собственных рисунков, увлекался собиранием "открыток", из которых также имел альбом. "Русская пляска" Басова была неизменным украшением каждого танцевального вечера в собрании. Своей "Русской" Басов приводил всех в восторг.

Покойный оставил старуху-мать, которая живет, как говорят, в Петербурге. Для родных дорого всякое воспоминание о близком человеке, особенно дорога каждая память о сыне для матери.

Хотя всем офицерам было предложено веши свои заранее свезти для хранения в Порт-Артур, но Басов, который, кроме альбомов, других ценных вещей не имел, не пожелал их отвезти в Артур, а оставил при себе на позиции. Вещи эти попали в руки японцев, равно как и другое имущество, которое осталось в Цзиньчжоу в офицерских помещениях. Японское правительство заявляло, что будут вестись списки всем вещам, которые попадут в руки японцев, и вещи эти будут возвращаться по требованию родных. Быть может, и вещи покойного Басова остались целы...

Подпоручик Болеслав Петрович Станкевич -- тоже совсем еще юный офицер, только три года тому назад был выпущен прямо в 5-й стрелковый полк. По окончании одного из московских корпусов и московского Александровского училища -- Станкевич прибыл в Тяньцзинь, где застал уже оккупацию Китая. Сперва он был с отрядом в Шанхай-Гуане, а затем с полком в Цзиньчжоу.

Станкевич был тоже, как Басов, любим в полку; это был такой же прекрасный, веселый, жизнерадостный товарищ и хороший офицер, талантливый художник и любил рисовать. И после него, вероятно, остались вещи, которые дороги, как воспоминание, родителям покойного.

Первые дни все мы считали и подполковника Белозора в числе убитых в бою при Цзиньчжоу, и только впоследствии выяснилось, что он был ранен в ногу и взят в плен. Ю. Ю. Белозор -- один из любимых старших офицеров полка, оставивший по себе в Пекине прекрасные воспоминания. В 5-м полку Ю. Ю. пробыл более шести лет, причем сперва командовал первой ротой. В 1900 г. он принимал участие в китайской войне, за которую получил ордена: Анны, Станислава 2-й ст., Владимира -- все с мечами и бантами. По уходе 5-го полка в Цзиньчжоу Ю. Ю. был оставлен в Пекине с ротой, а в 1901 г. произведен в подполковники. С повышением в чине он должен был оставить Пекин и назначен был в 24-й стрелковый полк, но при первой же возможности снова перешел в свой 5-й полк. Командование ротой он передал в Пекине капитану Лесненко.

Ю. Ю. был принят в пекинском обществе с большим радушием, чему много способствовали не только его прекрасный характер, но и знание нескольких иностранных языков.

Горе оставшихся в живых, товарищей погибших, было искренно... "Редкостный был товарищ Басов, -- говорили в пекинском отряде о погибшем... -- Приходишь, бывало, во время маневров на стоянку, измученный; валишься в изнеможении, куда попало, не разбирая: лужа -- так лужа, грязь -- так грязь; а он, вместо отдыха, сейчас же в двуколку и марш в Артур за продовольствием для офицерского собрания. До Артура -- 47 верст. Без отдыха всю ночь проездит, а наутро он уже вернулся в лагерь, и все офицеры имеют в собрании свежую провизию и ни в чем не терпят недостатка. Последнюю рубашку готов был снять с себя и отдать другим.

Отныне Цзиньчжоу неразрывно связан с именем 5-го Восточно-Сибирского полка, который и жил здесь, и умирал, оставив по себе добрую славу.

Местность Цзиньчжоу вообще живописная, но очень холмистая и гористая, с крутыми обрывами, перерезанная многочисленными долинами, по которым повсюду разбросаны китайские фанзы земледельческого населения. Город Цзиньчжоу в шести верстах от позиций имел мало значения для жизни полка, тяготевшего к Порт-Артуру, в котором находили удовлетворение все хозяйственные потребности полкового населения. Больше имела значения в жизни 5-го полка станция Цзиньчжоу, на которую часто приезжали офицеры встречать или провожать своих знакомых. На станции часто устраивались пикники.

Позиции Цзиньчжоу, на которых располагался 5-й полк, занимали небольшой ряд холмов, с построенными на них восемью временными бараками, служившими для помещения стрелков, офицерского собрания, жилища офицеров, цейхгаузов и проч. На возвышенных местах находились укрепления, форты, посты, караулы, заставы, спускавшиеся вплоть до бухты Керр и захватывавшие город Цзиньчжоу. Много офицеров было семейных. Жилось хотя тесно, но дружно. Все полковое общество собиралось вместе два раза в неделю в собрание, где играла музыка. Молодежь танцевала, другие играли в карты или проводили время в буфете. Семейная тесная жизнь была прервана неожиданно вслед за нападением японцев на Артур 26 января. Всем офицерским семьям было предложено оставить Цзиньчжоу и отправиться в Россию. Жизнь сразу изменилась и перешла на холостую ногу. Началась усиленная работа по возведению фортов и укреплений. Офицерам пришлось стесниться и жить втроем-вчетвером в одной маленькой комнате...