1 сентября.
Ночь провел отвратительно. Отвык уже от тесноты и пыли.
Зато сейчас опять любуюсь Константинополем. Стоим на рейде против Айя-Софии. Опять перед нами лес минаретов, дворец султана, кипарисы, казармы, многоэтажные дома ..... . Погода великолепная. Ярко светит солнце. Среди голубого моря виднеются темно-зеленые силуэты Принцевых островов. Настроение радостное. Все веселы и довольны. На левом борту, окруженный толпой офицеров и солдат, старик генерал В.К.Манштейн рассказывает, как он бывал в Константинополе 44 года тому назад, когда армия стояла в Сан-Стефано. Дам кругом нет, и "дедушка Манштейн" говорит подробно и обо всем. Слушателям становится еще веселее.
С нетерпением ждем встречи с Главнокомандующим. Наконец подняли якоря и идем дальше. Перед нами вся союзная эскадра. Конца нет плавучим крепостям. Эти серые громадины так стройны, что кажутся меньше, чем они есть на самом деле. Много старых знакомых по Черному морю ..... .
Здесь же неуклюжий старик "Георгий Аверов". Ну вот, наконец-то. Поодаль, ближе к берегу, крохотный "Лукулл". На "Решиде" торжественная, взволнованная тишина. Дроздовская учебная команда выстраивается на борту. От яхты к нам бежит моторный катер под Андреевским флагом. На носу знакомая громадная фигура. Генерал Врангель стоит во весь рост. Он в форме Корниловского полка. Катер подходит к корме. Сквозь шум ветра слышим: "Здравствуйте, орлы..." Ответ оглушительный, и затем начинается такое "ура", что, наверное, оно слышно и в Европе, и в Азии. Ветер мешает нашей встрече с Главнокомандующим. С носа плохо слышно, что он говорит, но все его видят, и этого довольно. Опять "ура". Катер под Андреевским флагом отчаливает от "Решид-паши". Пароход трогается. С палубы "Лукулла" нам машут платками.
Идем по Босфору. Мне чудится, что кто-то развертывает ленту кинематографа в обратном порядке. Было Галлиполи, Мраморное море, Принцевы острова, сейчас виллы и пинии Босфора, потом будет Черное море, и через два дня на горизонте покажется полоска Крымского берега, собор на развалинах Херсонеса Таврического, потом белые колонны Графской пристани, и мы дома...
Ослепительно блестит вода Босфора. На спардеке Дроздовский оркестр играет Преображенский марш:
Знают турки нас и шведы,
И о нас гремит весь свет,
На сраженья, на победы...
С обоих берегов пролива нам машут платками. Должно быть, русские... Боже мой, сколько их! На палубах пароходов, в окнах домов и отелей... на набережных собираются целые толпы, и чем дальше идет "Решид", тем они больше. Мы не ожидали, что нас так встретят. Местами точно снег идет, столько мелькает белых платков. Вот какой-то большой лазарет. Чтобы было виднее, сестры машут нам из окон простынями.
Я стою на носу в толпе солдат Дроздовской учебной команды. Поминутно раскрываю тетрадку.
-- Записываете, господин капитан? Будете книжку писать?
-- Может быть, когда-нибудь после.
-- Обязательно напишите, а то брешут о нас здорово...
-- А красиво, господин капитан...
Да, красиво так, что берега Босфора, наверное, у нас всех до конца жизни останутся в памяти. Вот мы и у выхода в Черное море. Опять короткая остановка. Если я спокойно лежу и не думаю о качке, она на меня не действует. Спускаюсь в трюм. Все равно смотреть больше не на что. Взял у поручика С. "Евгения Онегина", подложил под голову свернутую шинель и буду читать путешествие Лариных в Москву.
