14.V. К часу дня я был в редакции, и мы с Ал/ешей/ ждали вестей от Тр/ифоныча/.
Долго никто не звонил, хотя мы знали, что В/оронков/ давно поехал к нему. «Наверное, они выпили поллитра, и Тр/ифоныч/, разнежившись, читает ему стихи», — пошутил я и не знал, что как в воду глядел. В 3 ч/аса/ созвонились и были у А/лександра Т/рифоновича/. Сели за кругл/ым/ столиком в кабинете, и он сказал: «Ну так вот, мне предложили подать заявл/ение/ об уходе». Гов/орил/ он не очень последовательно и внятно, но постепенно обрисовалась такая картина. В/оронков/ со всевозможными экивоками и заверениями в любви сказал ему, что дело решено, ему велено передать, что это согласовано с Демичевым. Тр/ифонычу/ предлагают уйти по доброй воле и дают ему отступного — 500 руб/лей/ ежемесячно в Секр/етариате/ — без обязанности регулярно посещать это заведение. «Если же вы откажетесь — будет шум и большие неприятности». «Дем/ичев/, насколько я его знаю, не берет на себя единоличн/ых/ решений, значит, видимо, это согласовано и выше». В/оронков/ то и дело переходил на доверит/ельный/ тон и жаловался, и лебезил: в С/оюзе/ П/исателей/ — развал, Федин — руина, Марков устранился от дел, писателей в Секретариате нет. «Нов/ый/ мир» — прекрасн/ый/ журнал, даже в «аппарате» сознают, что это единств/енный/ наш журнал, имеющий мировое признание и дающий авторитет сов/етской/ культуре. Но так сложилось. В отделе «машину крутит Мел/ентье/в» и т.д. Пока я сказал так: 500 руб/лей/ меня не могут прельстить, мне нужно дня два на обдумыв/ание/ этого предлож/ения/».
Потом Тр/ифоныч/ налил Вор/онкову/ водки, тот не отказался, они хватанули по стаканчику, и Тр/ифоныч/ стал читать ему свой «Триптих». Вор/онков/ прослезился, сказал, что это надо печатать, что он сам то ли сын попа, то ли что-то в этом роде, и просил взять стихи с собой. У Тр/ифоныча/ хватило благоразумия не отдать ему их сразу, но он пообещал прислать на др/угой/ день. Я стал его упрекать в простодушии, а он сказал: «Так одного возницу саперы предупреждали, не иди дальше, шоссе минировано. А он: «Хуй с ём» — пошел и взлетел на воздух».
«Я так устал от этой неопределенности, и если бы мне сказал Демич/ев/, что я не нужен, я заготовил в голове текст заявления: «По сложившимся обстоятельствам я не могу более исполнять обязанности редактора «Н/ового/ м/ира/».
Мы с Алешей стали его уверять, что это закулисная махинация, стыдный торг. Его назначил Секр/етариат/ ЦК, и пусть его снимают на том же уровне, объяснив, за что. Иначе — как удобно объяснять: ушел сам, перешел на работу в С/оюз/
П/исателей/, а через 1/2 года все равно всех собак повесят на прежний «Нов/ый/ мир» и его редактора, только тогда уже не с кем будет объсняться.
Вор/онко/ву верить смешно, это палач, обнимающийся со своей жертвой и желающий еще ее любви и сочувствия. А картина проста: ни Демич/ев/, ни даже Мелент/ьев/ не хотят брать на себя ответственность за эту акцию. Зачем им, чтобы о них говорили: «Это он задушил «Нов/ый/ м/ир/». Лучше сделать все тихо, с помощью вкрадчивого Вор/онкова/ — и объявить, что Тр/ифоныч/ ушел по своей воле.
М/ария/ Ил/ларионовна/ — протопопица — горячо нас поддержала. «Тебе в Верх/овном/ Совете заседать», — пытался отшутиться Тр/ифоныч/. Но сказал, что поедет в Пахру, отдохнет и обдумает документ, кот/орый/ нужно написать. А м/ожет/ б/ыть/, ничего писать не нужно. Просто пусть Вор/онков/ передаст, что А/лександр/ Т/рифонович/ не согласен, и пусть распинают нас публично.
Он, кстати, сказал Вор/онкову/: «При нынешнем составе редакции вряд ли кто из сотр/удников/ останется, и новому редактору придется начинать на голом месте». В/оронков/ вздохнул: да, это ужасно.
Итак, антракт кончился, начинается последний акт, дай бог нам силы не осрамиться под конец и не уронить нашего дела.
Приехал в ред/акцию/, все бегают ко мне в жажде новостей: «Скажите только
2 слова. Ничего?» — «Ничего страшного», — отвечаю я. Пока решили сказать только Мише и Сацу.
Миша вернулся из цензуры. № 4 подписывают, за исключ/ением/ Реформатской. Надо избежать паники в ред/акции/ и до последн/его/ дня хранить спокойствие. Быть может, еще 4, 5-ю книжки удастся выпустить.
И это дело. Стихи Тр/ифоныч/а решили послать в ценз/уру/ в последн/ий/ момент, когда будет сверстан весь № 5.
