Несмотря на заверения Хелены, что восстание начнется в пять, то есть уже через несколько минут, я не мог этому поверить. Во время оккупации не раз появлялись слухи о тех или иных грядущих политических событиях, но они часто не сбывались. Эвакуация немцев из Варшавы, которую я наблюдал из окна, а также паническое бегство на запад нагруженных под завязку грузовиков и частных автомобилей в последние дни почти прекратились. И грохот русских орудий, который так ясно был слышен несколько дней назад, стал отдаляться от города и слышался все слабее.
Я подошел к окну. На улице все спокойно, лишь движение пешеходов стало чуть менее оживленным, чем обычно, правда, в этом месте проспекта Независимости оно никогда и не было слишком интенсивным. К остановке подъехал трамвай со стороны Политехнического института. Почти пустой. Вышло несколько человек: какие-то женщины и старик с палкой. Разошлись в разные стороны.
Еще показалось трое молодых людей, с какими-то продолговатыми предметами в руках, завернутыми в газеты. Они остановились у первого вагона. Один из них посмотрел на часы, потом огляделся кругом, присел на корточки прямо на мостовой, приложив сверток к плечу, — неожиданно раздалась автоматная очередь. Бумага на конце свертка стала тлеть, открывая дуло автомата. Двое других в это время лихорадочно распаковывали свое оружие.
Выстрелы молодого человека послужили сигналом для всей округи: теперь стреляли уже везде, а когда близкие разрывы на мгновение утихали, звуки пальбы доносились из центра города, беспрестанные, частые, сливающиеся в один сплошной гул, напоминающий бульканье кипящей воды под крышкой огромного котла. Улица опустела. Только старик с палкой еще бежал по панели, с трудом переводя дух, но и он сумел укрыться в ближайшей подворотне.
Я подошел к двери и приложил к ней ухо. В коридоре и на лестничной клетке — шум и неразбериха. Со стуком отворялись и захлопывались двери квартир. Слышалась беспорядочная беготня. Какая-то женщина взывала: «Господи боже!» Другая кричала в лестничный пролет: «Ежи, только береги себя!», а снизу доносился ответ: «Хорошо, хорошо!» Женщины уже плакали, а одна из них, не сумев, по-видимому, справиться с нервами, рыдала в голос. Низкий мужской голос успокаивал ее негромко: «Это ненадолго, мы все этого ждали…»
Информация Хелены оказалась верной. Восстание началось.
Я сел на диван, стал думать, что мне теперь делать.
Свободное копирование
