Всю последнюю ночь у супругов Яворских я не сомкнул глаз от страха, потому что по всей округе свирепствовало гестапо. 21 августа я перебрался в большой дом на проспекте Независимости. Этому месту суждено было стать моим последним убежищем перед тем, как город был разрушен в огне Варшавского восстания. Войти в большую комнату на пятом этаже можно было прямо с лестничной клетки. Там были газ и электричество, но отсутствовала вода. Приходилось выходить за ней в коридор к крану около общего туалета. Вокруг меня жили интеллигентные люди, в отличие от соседей на Пулавской улице, которые целый день ругались, долбили в расстроенное фортепиано, а потом хотели выдать меня немцам. Здесь я поселился рядом с одной супружеской парой, которые находились в розыске как участники Сопротивления, и потому не ночевали дома. Это, довольно опасное для меня соседство, я предпочел соседству покорных властям примитивов, готовых от страха выдать меня.
В ближайших домах обитали главным образом немцы и размещались военные учреждения. Напротив моих окон стояло большое недостроенное здание госпиталя, где сейчас был склад. Каждый день я видел там русских военнопленных, вносящих и выносящих из него разные тяжелые ящики. Итак, на этот раз я оказался в самой пасти льва — в районе Варшавы, населенном, в основном, немцами. Может, так было лучше и безопаснее.
Свободное копирование
