Поезд остановился, я посмотрел в окно, – там было написано: «Николо-Палома». Это был конечный пункт нашего назначения.
Я тогда на всю жизнь запомнил название этой станции, но почему-то считал, что это Ярославская область. А сейчас, посмотрев на карту, увидел, что станция Николо-Палома находится в Костромской области.
Мы вышли из вагона, и нас повели к зданию школы. В моей памяти сохранилась картинка: деревянное двухэтажное здание, обшитое досками. В классах не было ни парт, ни столов, на полу лежало сено, и нам сказали, что мы здесь некоторое время побудем, а нас скоро покормят и отведут в другое место.
Дальше у меня сохранилось воспоминание, что в класс зашла молоденькая воспитательница, еще девочка. Глаза у нее были заплаканные, а в руках какая-то бумага. Она спросила у меня, где находится моя мама и еще какие-нибудь родные.
Я не плакал. Я терпеливо ждал. Я был уверен, что Колька и его бабушка, взрослые, которые ехали со мной в поезде не оставят меня здесь, на сене, в этой чужой и страшной комнате. Вот еще немного подождать и ко мне ворвется Колька, и его бабушка возьмет меня отсюда. Дни сменялись темными без света ночами, но никто не приходил.
А потом в моей памяти провал. Нас так ни разу и не покормили, а есть вначале очень хотелось. Кольку и его родных я после вагона больше не видел. Помню, что я засыпал, просыпался, снова засыпал, мне снилась мама, мне снилась бабушка, и я их звал, потому что мне было очень-очень плохо.
Стало очень жарко, есть уже не хотелось, и вообще уже ничего не хотелось делать, ни вставать, ни открывать глаза. И больше я уже ничего не помню, видимо, потерял сознание...
Свободное копирование
