20 декабря 1917. (Четверг. — И.Н.)
Какая Леля Хворостанская ябеда. Какая Леля Хворостанская сплетница и врунья. Сегодня я и Таня Г<ливенко> убирали у нее стол и нашли письмо, которое Леля написала Тане еще летом, когда мы жили вместе с Х<воростанской> на даче. Таня дала мне его прочесть, но просила никому не показывать. Вот что там было написано Лелиным почерком: «Милая Таня! Ирина такая противная девчонка, собрала штук 5 мальчишек, таких же дураков, как и она! Наконец-то я прочла ее дневник, он написан на листочках такой формы <><><><>
1. Мое имя Андерлида (правда, писала).
2. Я царица неведомой Бурлании (писала).
3. Мой друг Володя Шварц (это один мальчик с нашей улицы)». Конечно, я этого не писала! Потом написала, будто я написала В<олоде> Ш<варцу> письмо, где признавалась, что я его люблю и т. д. И попросила в письме Таню его разорвать! Ну, это ли не гадость!?!?!?!? — у, гадость. И как же ее ненавижу! И не только я, но и Таня Г<ливенко>, и Тося Д<убнер>, и Тина. Не только за вранье, а и за сплетни! Дрянь!
У Сарры Моисеевны висит карточка одного латыша, который ее любит. Я написала про него стихотворение:
Латыш. Он оперся рукою
О бритую свою под первый номер tête.
Он так задумался страдальчески, бедняжка,
И верно, Саррочке готовит он привет.
А, может быть, грустит, от Сары уезжая?
Ее уж не увидит долго-долго он.
И кажется ему, что видит он в тумане
Любимой Саррочки глаза, как небосклон.
Желанное письмо в редакцию
Милостивый Государь, г. Редактор!
Покорнейше просим Вас принять в Ваш журнал стихи от двух одиннадцатилетних гимназисток. Пишем мы под псевдонимами «Ундина» и «Русалка». Очень, очень просим принять эти стихи. Ундина. Русалка.
Наш адрес: Харьков, Чайковская ул<ица>, д<ом> 16, кв<артира> 7. Ирине Николаевне Кнорринг.
Если хотите, пришлем других стихов.
У<ндина>. Р<усалка>.
Давно, в былые времена,
Была волшебная страна,
Где было много гор.
И правил ею мудрый князь,
Имел одну он дочь, Ядась.
И жил там рыцарь Тор.
Он много делал на войне
И много помогал стране —
За это мудрый князь
«Что хочешь» — сделать обещал!
И горы золота давал,
Но тот просил Ядась.
В стране была гора Юдок.
Никто туда войти не мог:
Вошел — и в камень он
Вмиг превращался в тех горах
(Испытывая страшный страх)
Волшебницей Нарон.
Ядась была горда и зла
И выйти замуж не могла
За рыцаря того.
И вот, когда взошла луна,
За ночь придумала она
Злу пытку для него.
Вот Тор приходит к ней.
Она Его встречает чуть бледна:
«Ах, милый мой цветок!
Я выйду замуж за тебя,
Коль ты достанешь для меня
Из речки башмачок».
Тогда мой Тор коня седлает,
Его кнутом всё погоняет,
И скрылся уж вдали…
Женитьбы хочет он добиться
И для Ядась к реке он мчится
В кой тонут корабли…
Но вот проходит год. Невесте
Никто о нем не скажет вести,
И весела Ядась.
«А жаль его, он не вернется,
А замуж выйти все ж придется!»
Промолвил старый князь.
Но он вернулся к ней.
Она стоит бледнее полотна:
«Достал мой башмачок!?»…
«В горах большой цветок растет,
Он много счастья принесет —
Достань мне тот цветок».
И снова Тор коня сед лает,
Опять в галоп его пускает
И мчится в горы он.
Но только к ним он подъезжает,
Как из ущелья выползает
Волшебница Нарон.
Жезлом коня остановила
И в камень Тора обратила.
И серым камнем Тор стоит
Среди ущелий, среди гор.
Очами мертвыми глядит…
Так ты погиб, несчастный Тор!
