1.06.10 Я читаю, как правило, с карандашом. Иногда книга вся им исчёркана, иногда – несколько подёркиваний, иногда – ни одного, ну, может, пара фраз или даже слов. Подчёркивания – это совпадение или синоним слова «любопытно». Если очень совпало или подтвердило что-то, давно ощущаемое, но не сформировавшееся, не сформулированное, то ставится «!». Книги, в которых много подчёркиваний – самые значительные для дальнейшего. С ним потом дискутируешь про себя, их помнишь, иногда цитируешь. И ещё заметила – они (то, что в них подчеркнулось) вдруг оказываются очень кстати – эти фразы, что подчеркнула, вдруг налагаются на события сиюминутные твоей жизни. Возможно, это оттого, что мысли в тех книгах универсальны для повседневной жизни. И теми книгами хочется поделиться. Читаемые же без подчёркиваний иногда забываются на следующей неделе и уж во всяком случае – забываются их названия. «Я где-то недавно читала…» То есть можно увидеть схожесть сюжета с жизненной ситуацией, но и только, книга никак не помогла осмыслить его.
Вот Женя - недавно написал стихотворение «Зверь». На первый взгляд – стихи и стихи: человек в тёмном лесу (Дантовский «сумрачный лес» пришёл на ум по глубинной ассоциации), продрог, напуган, разжёг костёр. А рядом бродит опасность (зверь), не нападает, но всё время человека держит настороже. Тот в страхе, не знает чего ждать и с какой стороны. И когда наступает утро и, кажется, страхи уже беспочвенны, и костёр гаснет (его боялся зверь), тот прыгает. Всё.
Вот о чём тут? Ведь вышло же это из Жени (или было нашёптано свыше), чего он боится? Или это схема ситуации, когда человека (а можно и шире, страну, например) ждёт опасность, он (она) окружена врагами, всё время наготове. Но чуть ослабил(а) бдительность, решил(а), что в безопасности – тут тебе и крышка? Или это борьба с плохим в себе? Ты знаешь, что будешь наказан, если твоя жизнь не будет безгрешной, боишься греха, огораживаешь себя от всего, что предоставляет опасность, и когда думаешь, что всё, спасён, тебе уже ничто не грозит – тут то и оказываешься незащищённым.
Была на юбилее Климычева – 80 лет. Но он с этими годами не совпадает - да седой, да – дряхловат, но 80 – всё же это ещё и немощь. Вот немощи почти и не ощущаешь. Пел под гитару о любви про Белград и что-то там «не нашёл ту, которая, как песня…». Не исправим Поэт! Так с мыслью «о ней» и уйдёт в иной мир.
Вёл вечер Скарлыгин… До чего же он мне антипатичен! Такой внешне привлекательный мужской тип, но просто необузданно груб, неотёсан, скаредный, безапелляционный, невоспитанный, с отсутствием вкуса... Напоминает персонажа из «Чародеев», который там по хозяйственной части и всё запрещал. Начал вечер с чтения стихотворения Климычева - с листа и всё время сбивался, ему Николай Хоничев из зала подсказывал. Прочитал и резюмировал: «Этим стихотворением Климычев застолбил за собою место среди самых выдающихся поэтов России».Ну ты дома перед зеркалом порепетируй! Что ж ты это выдающееся стихотворение как будто в первый раз видишь!
Формальность, неискренность… Даже пионеры с галстуками были.
Говорили речи мэр Мальцев, кто-то от губернатора, от областного отдела культуры, от Союза писателей, от библиотеки (Костин – «главный библиотекарь» - вот его нынешнее звание), от писателей Кемерово, Новосибирска. Выстроились было «Родниковцы» (из ЛИТО, которым Борис Николаевич руководит), так Скарлыгин их быстренько согнал со сцены, мол, нечего тут, времени нету всех слушать.
Сцена не была украшена, юбиляр сидел в глубине, так что слушал большинство поздравлявших, глядя им в спину. Правда, висел экран, на котором сменялись фотографии с подписями, явно составленными самим юбиляром. И тут никто не постарался как-то внести стороннюю любовь и участие. Дарили, понятно, подарки и конверты, но стихи или фрагменты из прозы самого юбиляра читали очень редко, и создавалось впечатление, что поздравлявшие творчество юбиляра знают плохо. Одна так и сказала – залезла сегодня в сеть, оказывается, у Бориса Николаевича есть свой сайт. Ей поручили, она полезла в Интернет – всё правильно.
Хорошо выступил Макшеев – он точно любит юбиляра; кое-что повспоминал. Пичурин, как обычно, говоря о себе ничуть не меньше, (если не больше), чем об юбиляре.
«Слово предоставляется», - вещал Скарлыгин и начинал ходить по сцене, пока это «слово» говорилось, или вообще уходил в зал. Его мелькание отвлекало слушающих, но этот человек явно «проводил мероприятие» и на присутствующих меньше всего обращал внимание .
Закончилась первая часть. Думаю - что во второй? Концерт, какой-нибудь капустник? Оставаться или будет так же скучно? Все повалили из зала, коридор стал тесен. Потом народ потянулся куда-то вбок. Я уже догадалась, что, наверное, там накрыт стол. Мне туда не хотелось, стояла около Ольги, она беседовала то с одним, то с другим, куда-то пошла. Я стою в нерешительности. Вдруг те двери, куда всосалась большая часть присутствующих, закрылась, а Скарлыгин встал перед ней с распахнутыми руками и говорит: «Всё, там и так полно людей, извините, некуда уже». К нему кто-то подошёл, он громко: «Вы кто? Из «Родника?» Я не стала слушать продолжения, пошла мимо, чувствуя себя довольно скверно. В коридоре было ещё полно народу – люди же общались. В зал потянулись самые нетерпеливые насчёт выпить-закусить на халяву. Он что – каждого будет спрашивать – «Вы кто?» Да пропади я пропадом, если пойду хоть ещё на одно "мероприятие", где будет заправлять этот невежа!
Свободное копирование
