29 августа.
Я с Марикой утром в больнице — вторая операция, извлекли еще две кости, положение его плохое. М. А. приехал после операции.
Вечером Мордвинов вызвал М. А. на совещание по поводу «Поднятой целины».
Поразительно — совещание назначено на одиннадцать часов вечера в гостинице «Москва». Самосуда вызвали из номера. А братья Дзержинские появились: Иван в половине первого ночи, а брат его либреттист еще позже. Этот самый либреттист очень испугался, увидев М. А. Зачем? Самосуд шепотом ему объяснил, что Булгаков — консультант ГАБТ. Услышав фамилию — Булгаков — поэт Чуркин, который тоже был при этом, подошел к М. А. и спросил:
— Скажите, вот был когда-то писатель Булгаков, так Вы его…
— А что он писал? Вы про которого Булгакова говорите? — спросил М. А.
— Да я его книжку читал… его пресса очень ругала.
— А пьес у него не было?
— Да, была пьеса, «Дни Турбиных».
— Это я, — говорит М. А.
Чуркин выпучил глаза.
— Позвольте!! Вы даже не были в попутчиках! Вы были еще хуже!..
— Ну, что может быть хуже попутчиков, — ответил М. А.
Свободное копирование
