14 сентября.
Днем М. А. был у Аркадьева. Тягостный разговор. Аркадьев все время возвращался к «Виндзорским», настаивал, чтобы М. А. продолжал работу.
Вечером М. А. зажег свечи, стал просматривать «Виндзорских», что-то записывать.
Поздно вечером приехали: совсем больной, простуженный Самосуд, Шарашидзе и Потоцкий — «на полчаса». Сидели до трех часов ночи.
Самосуд:
— Ну, когда приедете писать договор — завтра? Послезавтра?
Это его манера так уговаривать. Сказал, что если М. А. не возьмется писать либретто, то он не поставит оперы Потоцкого.
М. А. в разговоре сказал, что, может быть, он расстанется с МХАТом.
Самосуд:
— Мы вас возьмем на любую должность. Хотите — тенором?
В половине третьего звонил Яков Л. — играет где-то на биллиарде с Мутныхом. Приветы.
Хороша мысль Самосуда:
— В опере важен не текст, а идея текста. Тенор может петь длинную арию: «Люблю тебя… люблю тебя…» — и так без конца, варьируя два-три слова.
Асафьев, кажется, сделал уже часть работы, потом заболел. Теперь его ждут сюда.
Свободное копирование
