3 мая
На съезде выступил Бо Гу.
Затем с содокладом выступил Пэн Чжэнь. Это содоклад о работе в городе, перенесение работы из деревни в город.
* * *
Сейчас нет времени для подробного анализа выступления Ло Фу.
Но первые беглые выводы сделать можно:
1. Чжэнфын трансформировал сознание Ло Фу в духе «марксизма реальности» («Раньше мой авторитет обусловливала моя мелкобуржуазная основа... Это связано только с чжэнфыном... Я проработал стиль, идеи товарища Мао Цзэ-дуна»).
2. Выступление ярко обрисовало картину внутрипартийной борьбы. Здесь все: и борьба с лилисаневщиной, и с футяньским оппортунизмом Мао Цзэ-дуна, и временный успех интернационалистов, и планомерное подавление Мао Цзэ-дуном «догматизма» в КПК ради «марксизма реальности» («неправильно велась борьба с так называемой контрреволюцией...» и т. п.).
3. Позорное осуждение роли Советского Союза в воспитании интернациональных кадров — отражение взглядов Мао Цзэ-дуна. Попытка выслужиться перед ним поношениями советской системы образования, то есть отрицание какой бы то ни было ценности опыта ВКП(б) («...я усвоил догмы...» и т. п.).
4. Провозглашение «марксизма» Мао Цзэ-дуна, как единственно приемлемой для Китая революционно-философской системы. Отождествление марксизма с маоцзэдунизмом («...я не смогу быть учеником товарища Мао Цзэ-дуна. И любой тогда может не считать меня марксистом.
Читая в прошлом марксистские работы, мы обманывали других. В будущем я буду очень бережен по отношению к учению товарища Мао Цзэ-дуна...»).
5. Оправдание всех репрессивных акций Мао Цзэ-дуна (от Футяни до чжэнфына)! Большего трудно было ожидать Мао Цзэ-дуну от генерального секретаря ЦК КПК, бывшего виднейшего интернационалиста, соратника Ватг Мина.
6. Но самое поразительное — это предложение Ло Фу о «вечном чжэнфыне в партии», непрерывном чжэнфыне во имя торжества идей Мао Цзэ-дуна («...я думал, что усвоить идеи товарища Мао Цзэ-дуна легко. На практике все оказалось иначе. Я все время, шаг за шагом, упорно овладевал идеологией товарища Мао Цзэ-дуна...»).
7. Ло Фу наносит удар по своим же товарищам. Злой, несправедливый удар! Он не только осуждает Ван Мина и своих бывших товарищей, но и науськивает на них партию. («У таких, как я, был общий взгляд на руководителей и вопросы китайской революции. Так образовалось сектантство... Они будут стремиться расколоть нашу партию и добиваться того, что не удалось гоминьдановским особым службам. Доказательство — документы о наличии в нашей партии течения против товарища Мао Цзэ-дуна»). Ло Фу имеет в виду письма Ван Мина и Ван Цзя-сяна, адресованные VII съезду КПК.
8. В угоду Мао Цзэ-дуну искажает историю партии.
9. Утверждает новый характер отношений в партии (который уже складывался все последние годы). Это дух подхалимства, унижения перед Мао Цзэ-дуном и его единомышленниками. Призыв к отказу от человеческого достоинства ради «вечной правоты» Мао Цзэ-дуна. Таким образом, Ло Фу договаривается до того, что считает Мао Цзэ-дуна «гением», которому нет равных в истории китайской революции.
10. Всячески принижает ценность марксизма, который якобы бесплоден для китайской революции без «идей товарища Мао Цзэ-дуна» («что значит искренне изучать произведения товарища Мао Цзэ-дуна?..»).
11. Совершает подлог. За «пролетарский дух» в КПК выдается типичная мелкобуржуазная идеология и просто потеря личного достоинства. Среди делегатов практически и нет связанных с рабочим классом. Поэтому рассуждения о том, что «пролетарский дух у меня начал расти и привился», — чепуха! Растут и прививаются у него идеи Мао Цзэ-дуна, а не марксизма.
12. Результат чжэнфына — удивительное духовное падение человека, оскудение личности, что вообще характерно для чжэнфына («духовная чистка»).
* * *
Между Лю Шао-ци и Чжоу Энь-лаем постоянно безмолвное соперничество. Причем тот и другой в средствах не слишком разборчивы. Это жестокая борьба за власть при молчаливом попустительстве Мао Цзэ-дуна. Если в чем Чжоу и Лю едины, так это в неприязни к Кан Шэну, граничащей с брезгливостью.
* * *
Раздобревший, толстый Хэ Лун. Природное добродушие уживается в этом человеке с легендарной смелостью. Кто бывал с ним в боях, рассказывает, что он не знает страха.
Еще не видишь Хэ Луна, а уже слышишь его громкий голос и смех. И в карты он готов сражаться ночь напролет, и выпить, и повеселиться, и неистощим на шутки. В гневе не знает удержу, но отходит скоро. Хорошего рассказчика из бойцов готов назначить командиром или своим вестовым.
В любой момент этот отчаянный любитель покера готов сняться в бой. Свои войска держит в строгой дисциплине. Один из самых любимых старших командиров в 8-й НРА.
Свободное копирование
