авторов

1427
 

событий

194041
Регистрация Забыли пароль?
Мемуарист » Авторы » Konstantin_Sluchevskiy » Поездки по северу России в 1885-1886 годах - 20

Поездки по северу России в 1885-1886 годах - 20

24.06.1885
губа Ара, Мурманская, Россия

Китобойный пароход раз навсегда уничтожил предание о бое китов с лодочек гарпунами. Все эти рассказы, все эти картинки, изображавшие смельчаков, подъезжавших к океанским гигантам вплотную и бивших их с руки, эти замечательные типы гарпунщиков исчезли, как исчезло в свое время рыцарство после изобретения порохового зелья, как исчезли ямщики с железными дорогами. Нет никакого сомнения в том, что нынешний способ боя китов из орудий много безопаснее, много успешнее прежнего, но из этого не следует, чтобы он был совсем легок, совсем безопасен.
   Первое, с чем ознакомился Великий Князь, вступив на китобойный пароход, было, конечно, орудие боя и снаряды. Заметим тут же, что китобойные пароходы, отваживающиеся ходить за сотни миль в океан, далеко не велики и очень близко подходят размерами своими к нашим невским буксирам средней руки. "Елена", осмотренная нами, имеет 84' длины, "Покров", находившийся в море, -- 90', стоят они около 50 000 рублей каждый. Орудие расположено на шворне, на самом носу, и может быть легко поворачиваемо во все решительно стороны и подо всеми углами склонения, что совершенно необходимо ввиду неожиданности появления и движений кита. Снаряд состоит из двух частей: собственно из разрывного снаряда, вкладываемого в дуло, и соединенного с ним гарпуна, остающегося вне его. Гарпун обладает некоторым механическим приспособлением, состоящим в том, что в случае удачного выстрела снаряд, разорвавшись в ките, раскрывает зубцы гарпуна и этим обеспечивает, хотя не вполне, его довольно прочную связь с тушей животного.
   Когда орудие заряжено, гарпун, как сказано, остается вне дула, и это вполне объясняет недостаточную верность выстрела, так как снаряд, снабженный гарпуном, подчиняется сильнейшему отклонению. Если принять в расчет колебания самого парохода и движения кита, то становится ясным, насколько хороший наводчик важен в данном случае, -- их действительно немного, и все они наперечете.
   К гарпуну прикреплен канат. На "Елене", которую мы посетили, он имеет шесть "линей" длины, из них каждая в 150', т. е. весь канат длиной около двух верст, и помещение, ему отведенное, весьма почтенно: он наворочен в трюме. Снабженный этим кишкообразным канатным нутром, с 10 человеками экипажа, пароход выходит в море, но только в возможно тихую погоду, иначе выслеживание кита и в особенности бой его становятся совершенно невозможными. Океанская зыбь, не прекращавшаяся после бури и в день посещения завода, и еще на следующий день -- так долго она держится здесь, однажды начавшись, -- помешала и нам присутствовать при китовой охоте, которая была предположена в грандиозных размерах, с пятью китобойными пароходами одновременно. Как заряжение орудия, так и самый выстрел были произведены по постановленной цели в самой бухте, и далекое эхо множеством перекатов ответило на могучий звук.
   По киту в океане далее 10' расстояния не стреляют: это было бы лишнею тратой времени и зарядов, потому что даже с такого близкого расстояния, с какого производится стрельба, промахи поглощают около 70'. Заметим еще, что, по уверению местных людей, введение огнестрельной охоты повлияло и на самую натуру китов в прямой ущерб промыслу: прежде кит, выбравшись на поверхность, делал около семи дыханий; теперь, напуганный, делает он не более четырех. Довольно редки случаи попасть в кита так, чтобы быть вполне уверенным в успехе. Хорошо, что кит, научившись сокращать количество дыханий, не научился, будучи ранен, менять направление: почувствовав удар, он уходит по прямой линии и тем способствует свободному разворачиванию каната; пароходу дают немедленно полный ход. Иногда замечали даже нечто вроде сопротивления или отместки со стороны кита; так, нынешним летом пораненный кит едва не отбил винта у норвежского парохода; в 1883 году 12 июля в Кольской губе пораненный кит в 90' длины едва не опрокинул пароход и перед смертью своею поразил совершенно оригинальною, красивою картиной: он вышел из воды головой вверх футов на 30 и потом уже кончил свое существование. Он был убит по второму выстрелу, и на преследование его было употреблено 36 часов времени.

    Профессор О. Гримм, встретивший Великого Князя на Никольском рыборазводном заводе, о чем мы сообщали, того мнения, что киты размножаются очень медленно и начинают плодиться поздно, может быть, на 50-60-м году от роду; они производят на свет по одному детенышу в периоды, продолжающиеся несколько лет, так как утробная жизнь длится, вероятно, 2-3 десятка месяцев. К счастью для сохранения расы китов, плодятся они, вероятно, где-нибудь далеко на севере, куда ни гарпун, ни ядро не достигают; совершенно исключительны были случаи, да и были ли они, когда в море встречали матку с детенышем. Не особенно часто попадаются и брюхатые матки; они точно чуют гибель, ожидающую их при движении к югу; однажды была как-то убита Фойном брюхатая матка, и величина детеныша, заключавшегося в ней, достигала почтенных размеров: 24 фута длины и 3 аршина в обхвате. Неизвестно даже, скольких детенышей рождает кит, и судьбы его относятся к самым неопределенным, необследованным в области зоологии.

   Бой китов как промысел на нашем Мурмане существует более двадцати лет, но до последнего времени хозяйничали больше норвежцы, взявшие у нас, на памяти местных людей, около 300 китов. Фойн, основав в Вадсэ, в Норвегии, жиротопенный завод, имел сначала один, а потом три китобойных парохода. В настоящее время в Норвегии 17 компаний с 34 пароходами и с 1872 по 1883 год, согласно сведениям профессора Гримма, убито ими 1536 китов. Количество убитых китов до последнего времени постоянно возрастало; если оно понизилось теперь, то едва ли вследствие уменьшения количества китов, а скорее вследствие уменьшения спроса на продукты промысла, на спермацет и китовый жир, так как им обоим перебила дорогу нефть. Ведь точно так же уменьшился спрос и на другой продукт поморских промыслов: моржовое сало, находившее в прошлом столетии сбыт в количестве до 70 000 пудов; с начала нынешнего требование не переходит за 12 000 пудов.
   В Америке китобойный промысел существует с 1712 года; с 1807 по 1845 год число китобойных судов увеличилось с 15 до 257; до начала шестидесятых годов промысел по интенсивности своей остается там почти неизменным. Считая на каждое китобойное судно, среднее число бочек китового жира, добытого им, приходится: с 1817 по 1856 год от 1192 до 1560 бочек, с 1857 по 1866 год оно падает на 30%, с 1867 по 1877 год на целых 50%. Нам, русским, остается только радоваться этому уменьшению американской энергии, так как значительная часть побоищ производится ими в наших водах Берингова и Охотского морей. Говорят, будто количество китов там невероятно велико и их до пяти видов, начиная с крупнейших; говорят, будто, запираемые льдинами в Охотском море, они могут быть убиваемы по выбору. Кроме американцев, орудуют на нашем востоке англичане и китайцы, так что в отношении числа национальностей наши берега Тихого океана более гостеприимны, чем берега Мурмана, оказывающие гостеприимство одним только норвежцам. Впрочем, Охотское море так далеко! Но Мурман близко, и подумать есть о чем.
   Нет сомнения в том, что наши поморские промыслы вообще падают. Теперь как-то мало слышно, чтобы наши промышленники ходили на Шпицберген, к Медвежьему, на Новую Землю. О том, что они прежде бывали там, свидетельствуют предания и кресты или так называемые "кекуры", или "гурии", -- пирамидки, сложенные из камней и гласящие о прежних посещениях. Значение наших промыслов очень правильно и очень рано понимал Петр Великий. Удивительно, право, как это всегда, во всем и везде встречаешься с этим колоссальным именем?! В 1725 году Петр построил три китоловные корабля, и они ходили к Шпицбергену. Екатерина II назначила даже для оседлости китоловов специальную бухту, которая и поныне называется Екатерининскою. Последний китоловный корабль был построен при Александре I министром коммерции Румянцевым и сожжен англичанами в 1806 году.
   Об англичанах нам пришлось вспомнить на Мурмане еще и вот по какому поводу. Много толковали нам местные люди о том, что прежде, еще не очень давно, в шестидесятых годах, владели мы несколькими хорошими, незамерзающими гаванями на Мурмане, подле границы Норвегии. Затем гавани эти были уступлены Норвегии, и англичане, говорят, тотчас же будто бы заключили с новой собственницей этих гаваней, Норвегией, секретное условие, в силу которого им никогда и ни в каком случае не возвращать их России. Должно полагать, что Норвегия и без того не уступит их, и горячие сожаления поморов об утраченных гаванях очень сильны и глубоко искренни. Из уступленных нами гаваней этих уже в марте месяце, когда наши поморы только еще направляются пешком сквозь снежные дебри к Мурману, норвежцы уже плывут на всех парусах к Канину, Калгуеву, по пути к Новой Земле, нападают на зимовавшие там стада тюленей и моржей, бьют их, распугивают и оставляют нашим промышленникам, прибывающим значительно позже, одни только остатки того, чем могли бы они поживиться вполне. Обо всем этом говорят на Мурмане, и мы слышали об этом не раз. 

Опубликовано 04.02.2015 в 18:56
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Idea by Nick Gripishin (rus)
Юридическая информация
Условия размещения рекламы
Поделиться: