авторов

1427
 

событий

194062
Регистрация Забыли пароль?
Мемуарист » Авторы » Konstantin_Sluchevskiy » Поездки по северу России в 1885-1886 годах - 13

Поездки по северу России в 1885-1886 годах - 13

23.06.1885
Териберка, Мурманская, Россия

Отрадно выйти из-под шторма и очутиться вдруг в царстве успокоения. Еще приятнее -- и в этом последнем чувстве есть даже некоторое злорадство -- слышать, как гудит и мечется этот шторм за вами, словно рычит, сердится, что вы ушли из-под него, рычит, вас не касаясь; в погоню за вами долетают только какие-то клочья вихрей, которые кажутся вам сладкими дуновениями зефира -- так они приятны. Вход в Териберку довольно широк; справа скалы отступают назад, словно пятясь от моря; они невысоки и вовсе не задвигают вида на него, так что от западного ветра тут защиты нет; зато слева от северо-востока мы тотчас же заслонились темною завесью сумрачных высоких гранитных скал. "Забияка", входя, держался средины пролива; вправо, по довольно далеким, отступившим назад от общей линии побережья, изможженным глыбам, в черные непроглядные щели их, на совершенно лысые, округленные лбы, со всей мощью ударяла океанская волна, вкатываясь высоко, и едва-едва имела время сбежать вниз, так как за нею шла новая волна, и эта опять лезла, подбирая, подлизывая остатки прежней, и скатывалась сама, подбираемая третьею. Глядя на эту гигантскую толчею, легко было представить себе, во что должно обратиться любое судно, выброшенное в такую погоду на такие пенящиеся подушки. Тут не могло бы быть никакого вопроса о каком бы то ни было сохранении судна, оно меньше чем в несколько часов было бы разбито в щепы.
   А что бы было с людьми! А наши поморы живут и зарабатывают свой хлеб в большинстве случаев в подобных или вблизи подобных усложнений природы, и у них в распоряжении не "Забияка", а утлые суденышки, не компасы и штурманы, а привычка, сметка, чутье.
   Скала левой стороны слегка поблескивала по всем выступам и жилам своим струйками дождя; местами светились узкими полосками временно проявившиеся водопады. Белыми пятнами выдавались неподвижные потоки птичьего помета от тех выступов скалы, на которых по бархатистым, пухлым подушечкам мхов гнездились в огромном количестве морские птицы. Они только что вывели детенышей и от поры до времени слетали с гнезд. Тут был и черный баклан, и такой же черный чистик, и целые семьи серых и белых чаек и гагар; баклан тянул прямо, чайка кружила; замечались, впрочем, философы-птицы, остававшиеся сидеть на местах.
   Мы бросили якорь на шести саженях глубины, верстах в трех от поселения, видневшегося в глубине бухты и раскинувшегося на гладком наносе песков, скопившихся за сотни лет усилиями впадающей здесь речки Териберки. Сквозь дождь и туман довольно большое поселение обозначалось не совсем ясно; заметнее других была небольшая новая церковка и домик, занятый больницей санитарного отряда Архангельского благотворительного общества, под белым флагом с красным крестом. Бухта, кругловатая по плану, очень невелика, имеет около 40 саженей глубины и, как кажется, одну только песчаную банку, на которой мы и бросили якорь: она представляется как бы чашей, бока которой состоят из скал 300-400 футов вышины, почти совершенно лишенных растительности; только к северо-западу и к океану принижаются они, будто один край этой чаши был когда-то кем-то сломан, разрушен и дал просвет, чтобы открыть свободный доступ северо-западному ветру. Скалы сквозь дождь и туман виднелись не особенно ясными грифельного цвета очертаниями, по которым тут и там нависали временные водопадики. На одной из них, в самой глубине залива и почти подле вершины ее, поразило нас явление, оставшееся необъясненным: из земли, или, лучше, из скалы, поднимался значительный сноп водяных брызг, клонившихся султанчиком по воле ветра в ту или другую сторону. Заметил его один из нас, сообщил другому, третьему; пошли в ход бинокли, и присутствие этого явления не подлежало никакому сомнению. Подобные выходы воды из почвы случалось видеть в Швейцарии при очень сильных дождях, но только в самой глубине долин; палка, воткнутая в землю и вынутая из нее, давала свободу и место довольно высокому фонтанчику; здесь явление это замечалось на вершине горы, на скале, и чем могло оно обусловиться -- объяснить трудно.
   Прилив начался в Териберке в 11 часов, и для съезда на берег надо было соображаться с ним, так как обмеление подле самого поселения значительно. Около 4 часов пополудни Его Высочество на вельботе близился к песчаному наносу, к поселению. Серым тонам неба и воды и завешанных туманом и дождем скал вполне соответствовал вид берега и людей, собравшихся на нем. Это был в полном смысле слова негатив того, что мы видели в Кеми. Там -- солнце, тишина, женщины, пестрота и блеск нарядов, тут -- именно мужчины, которые уходят от своих жен на промыслы, их сермяжные одежды, их темные различнейших фасонов шапки, сапоги, лапти, босые ноги, серая непогода и порывистые вихри. Когда мы приблизились настолько, что ясен был звон очень небольшого колокола маленькой церкви, скорее -- избы, выяснилась другая старая церковка и слышалось звучавшее и тут "ура". Нельзя было не обратить внимания на значительное количество мальчишек-подростков лет 10-15: это так называемые "зуйки", существенно важные участники промыслов. Так как здесь, в Териберке, мы находимся в районе главного и существеннейшего промысла Поморья, трески, то и обрисуем в общих чертах, как и чем этот промысел производится. Его Высочеству очень хорошо знакомы были как его производство, так и условия, потому что в каютах Великого Князя на столах постоянно виднелись книги и брошюры, касавшиеся Поморья, включительно до последней появившейся в продаже в Петербурге за день до отъезда: "Мурман и его промыслы" Кушелева. Вот общие основания промысла.
   В начале марта, задолго до того, пока прилетает в Соловки первая чайка, когда еще вполне сильны мартовские морозы в Петербурге и мы, столичные жители, собираемся кончать наши театральные и другие сезоны, по белым саванам нашего Севера, по мерзлым тундрам и озерам, не имеющим дорог, пользуясь для ночлега редким лопарским чумом или простым навесом на бревешках, воткнутых неизвестным добрым человеком, на том же основании, на каком в степях Аравии вырыт колодезь, тянутся из волостей Архангельской и ближней Олонецкой губернии к поморью промысловые люди, так называемые "покручники". Они законтрактованы еще с осени в Архангельске, на Маргаритинской ярмарке, своими хозяевами: они в долгу у них, потому что забрали деньги вперед, они идут на отработку с тем, чтобы повторить в будущем году то же самое: тот же снежный путь в глубокую зиму и ту же отработку. Где пешком, где на оленях, довольствуясь в качестве пищи почти исключительно тронутою гниением треской, двигаются эти темные люди, не имеющие полей, к великому, насаждаемому Богом полю своему, к Ледовитому океану. Для любителя мрачных красок было бы где разойтись при описании этого стихийного движения покручников, по белому савану, сквозь длинные-длинные ночи, в свете полярных сияний, по еле видным, постоянно заносимым буранами тропочкам. Для полной законченности картины следует сказать, что так называемые "становища", жилья, рассеянные по Мурману, принадлежащие тому или другому хозяину, к которым покручники приходят после описанного пути и где живут летом на берегу, между одним уловом и другим, это настоящие гноилища; нары узки, стары, грязны; десятки людей дышат тут воздухом каких-нибудь двадцати кубических саженей, а цинга, скорбут и горячки свили себе гнезда самого вопиющего характера. Эти гноилища, остающиеся на зиму пустыми или поручаемые наблюдению наемного лопаря, населяются с марта месяца народом, первою обязанностью которого при появлении на месте должна быть очистка становищ от снега и заделка пробуравленных зимними вьюгами дыр. 

Опубликовано 04.02.2015 в 18:04
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Idea by Nick Gripishin (rus)
Юридическая информация
Условия размещения рекламы
Поделиться: