12.1.64.
Вот оно какое - время! Увольнение отца[1] я воспринимаю не как неприятный его переход в иную социальную категорию, а как еще один шаг к покою и - как ни страшно это сказать - к смерти. Раньше никогда не задумывался над тем, что родители стареют. Теперь их дни рождения для меня печальны. И эта печаль безысходна. Только в последние годы я понял всю силу неотвратимости <смерти> и невозвратности нашей жизни. Но даже понимая это, я чувствую где-то глубоко в себе веру, а может быть, даже знание - насколько это ощущение не от меня, не от моей чувствительности, - знание, что необратимость будет обратимой или, во всяком случае, не трагической. Когда-нибудь жизнь будет иной и мера ее будет иной, но этого мы не увидим, не ощутим. И тогда, наверное, человек будет дорого стоить... И никто не сможет из года в год снижать на него цены.
Свободное копирование
