Сначала мне говорили, что папа просто уехал в командировку. Но постепенно я понял, что произошло. Вместо благополучной жизни домашнего ребенка я оказался на улице. Мама была занята тем, что хлопотала об отце, обращаясь в разные инстанции, ходила по тюрьмам в поисках, где находится папа и куда можно отнести передачу. Иногда она брала меня с собой. Почему-то я особенно четко помню “Матросскую тишину”, может быть из-за своеобразного названия. И сегодня, когда я слушаю ахматовский “Реквием”, я представляю себе очередь у окошка, которую я видел там.
Другая проблема, которую приходилось решать маме: “Как жить дальше?” Нужно было устраиваться на работу, но, куда бы она ни обращалась, узнав, где находится ее муж, ей отказывали. С большим трудом с помощью хорошего знакомого, которому когда-то помог мой отец и который работал директором буфета в Камерном театре, она, наконец, устроилась на работу буфетчицей. Это означало, что домой она вынуждена была возвращаться очень поздно. А дома ее ждала бессонная ночь, так как при каждом подъезде машины, шагах или стука двери она ждала, что сейчас придут и ее арестуют. Жен, как правило, арестовывали вслед за мужьями.
На работе она также пугалась каждого взгляда. Однажды, когда какой-то военный решил приударить за ней и предложил проводить ее, она подумала, что ее арестовывают. Можно себе представить, что она пережила, пока не поняла, что у военного совсем другие намерения. Чтобы как-то защитить маму от взглядов незнакомых людей, директор перевел ее кассиршей в артистический буфет.
В это время в значительной степени заботу обо мне взяли на себя наши соседи. К счастью, и в квартире, и в доме люди понимали, что твориться что-то несправедливое, страшное, сочувствовали нам и старались помочь.
Часто меня отправляли к бабушке в Чиркизово. И хотя я бывал у бабушки довольно часто, но там были свои семьи и своя жизнь со своими проблемами. Поэтому основным местом моего обитания стала моя квартира и, главное, мой двор.
Свободное копирование
