авторов

1427
 

событий

194041
Регистрация Забыли пароль?
Мемуарист » Авторы » kekeg » Путеводитель по судьбе. От Малого до Большого Гнездниковского переулка. Глава 2.

Путеводитель по судьбе. От Малого до Большого Гнездниковского переулка. Глава 2.

24.08.1941 – 12.02.2008
Москва, Московская, Россия

Мы подумывали и о том, как бы напечатать Колю Глазкова, бывали в его комнате на Арбате, где он нам читал свои стихи. (Могу, кстати, вообразить, как он бы обрадовался толстой чудесной книге о нём, которую написала дочь поэта Евгения Винокурова Ира.) Но, увы, и этим нашим планам не удалось осуществиться.

А что же удалось? Немногое. Я рассказывал об удачах в своих предыдущих книжках. Правда, то, что мы считали своими удачами, было, по мнению Месяцева, очень крупным идеологическим просчётом, диверсией! Выгнали не только нас с Рощиным и не только команду Саркисяна. Руководство Комитета не пожелало оставлять в журнале Колю Литвинова – изумительного художника, изобретательного выдумщика, лучшего оформителя печатной продукции из всех, кого мне довелось встретить в жизни. Что ж. Читатели ответили соответственно. Некогда притягивающий уже своей обложкой, журнал перестал их привлекать. И его перестали покупать.

По-разному складывалась моя судьба в те далёкие четыре года – от поступления в Комитет по кинематографии до зачисления в штат «Литературной газеты». Но из крайности в крайность не бросала. Показала мне (особенно в Госкино) разные варианты человеческой сервильности и человеческого упоения властью. И разные варианты человеческой одержимости любимым делом, человеческого достоинства и благородства.

В «Литературной газете» работало больше двухсот человек. Понятно, что такой большой коллектив не мог быть нравственно однородным. Были в нём и сотрудники, раболепно смотревшие на руководителей: «Ты начальник, я дурак!» И начальники, не любившие возражений: «Я начальник, ты дурак!» Но когда я пришёл в обновляющуюся газету, таких было меньшинство – и начальников, и сотрудников. На дворе стоял февраль 1967-го – больше полутора лет до нашей оккупации Чехословакии, чуть меньше года до избрания Дубчека первым секретарём чехословацкой компартии и чуть больше года до появления «Программы действий», объявившей о начале в этой стране реформ, смертельно испугавших брежневскую команду. Но уже прошёл XXIIIсъезд КПСС, пусть и не отменивший официально решений XXII-го, но начавший тихую, ползучую кампанию восстановления в стране сталинщины. Уже были осуждены на семь лет лагеря Синявский и на пять – Даниэль за публикации за рубежом своих антиутопий. И Сергей Михалков, тогдашний и будущий автор государственных гимнов, сочинённых на одну и ту же мелодию, уже удовлетворённо выдохнул: «Хорошо, что у нас есть органы госбезопасности, которые могут оградить нас от людей вроде Синявского и Даниэля». Уже подбирались к относительно независимому «Журналисту» Егора Яковлева, которого и сняли через год. Да что там! Уже наголову разгромили наш «РТ»!

Словом, атмосфера, в которой предстояло дышать коллективу реформирующейся «Литературной газеты» и отцу её реформ – первому заместителю главного редактора Виталию Александровичу Сырокомскому, была далеко не целительной. Скорее уж, губительной для задуманных реформ. Тем не менее, как и в случае с Войтеховым, Сырокомскому многое удалось опубликовать из того, за что не взялся бы тогда не один орган печати. Порой читатели не верили собственным глазам, узнавая из газеты о безобразиях, которые творятся в железнодорожном ведомстве, или в Министерстве связи, или на крупных промышленных гигантах. Даже нашему отделу литературы, возглавляемому Юрием Буртиным, удалось напечатать ядовитую реплику на рассказ Б. Евгеньева, опубликованный в журнале «Москва».

Я начинаю хвастать? Да ничего подобного! Дело не в том, что и тогда мало кто знал писателя Б. Евгеньева, который входил в редколлегию «Москвы». И не в том, что рассказ был художественно никчёмен. Не на это обрушилась напечатанная у нас реплика, а на идеологическую подоплёку состряпанного Б. Евгеньевым сочинения. Она была строго выдержана в духе господствующей тогда идеологии и ничего, кроме одобрения, вызвать у властей не могла.

Речь шла о поездке некой туристической группы в Англию. О студентке, главной героини рассказа, которая оказалась в этой группе вместе со своими родителями и которая наморщила нос и насупила брови, едва коснувшись английской земли. Ну, ничего, решительно ничего ей в этой стране не понравилось. Даже собственная родственница, одарившая её зимним гарнитуром из дублёнки, шапки, сапог и сумочки, – немыслимых в советской торговле вещей. (Любопытно, кстати, оформила ли родственница этот подарок официально, ведь по приезде назад советская таможня могла вещи изъять: купить на официально выдаваемую советскому туристу сумму хотя бы замшевую сумочку было делом совершенно  невозможным!) Всё не нравится студентке, оказавшейся за рубежом. Персонал гостиницы приветлив с постояльцами? Это он услужливо-приветлив! Продавщицы ей улыбаются? Какая-то это фальшивая улыбка! Впрочем, к одной продавщице она прониклась сочувствием. К той, что перепутала коробки с обувью, выдала героине чужую, а когда та пришла менять, то услышала строгий голос хозяина: дескать, мисс такая-то, это не первая на вас жалоба!

Не говорю уже о том, что удалось студентке познакомиться с несколькими своими английскими ровесниками, рассказать им правду о Советском Союзе, которую они зачарованно слушают. Особенно заинтригован молодой негр: он с приятелями готовится к забастовке против постоянного бессовестного снижения зарплаты хозяином.

Ну, и хватит пересказа. Суть, надеюсь, ясна? Вот против неё и выступил наш отдел. И даром нам это не прошло. Евгеньев с друзьями, разумеется, бросился в ЦК. От чиновного гнева удалось откупиться, включив фамилию Евгеньева в один из дежурных обзоров литературы, который писал для газеты какой-нибудь официальный критик. Причём не просто удалось откупиться, но и не потерять при этом лица, потому что название рассказа Б. Евгеньева и фамилию его автора мы вставили в придуманную мной фразу «в последнее время обратили на себя внимание читателей произведения патриотической направленности…». А каким образом обратил на себя внимание этот рассказ, читатели не забыли…

Умный Сырокомский, хитро поблёскивая глазами из-под очков, сказал нам с Буртиным: «Ловко! И ведь жаловаться не на что автору, только радоваться!» И как писал классик о первом советском вожде, «засмеялся довольный».

– Ты читал первый номер «Знамени»? – спросил меня недавно мой друг и бывший коллега по «Литгазете» Александр Борин.

– Нет, – говорю. – А что там?

– Байки Радзишевского, – отвечает. – Прочти, что он пишет о Сырокомском. Мы тут с Толей Рубиновым написали по этому поводу. Если хочешь, присоединяйся, – и он переслал мне по электронной почте письмо, подписанное не только им и Рубиновым, но и ещё несколькими бывшими литгазетовцами.

В Интернете я нашёл «Знамя». Прочитал «Байки старой “Литературки”». Очередную порцию баек. Потому что печатает их Владимир Радзишевский не впервые. И, кажется, решил посвятить их собиранию жизнь.

Они – разные. Есть удачные, есть не очень. Особенно неудачны о том, в чём автор не принимал участия, они записаны с чужих слов, по слухам. А слухи порой чего только не несут!

Я прочитал байку, посвящённую Сырокомскому, которая возмутила Рубинова и Борина. Она и меня возмутила. И своим названием: «Была бы собака, а камень найдется». И нелепым сравнением Сырокомского с Марьей Васильевной Розановой, которая не давала раскрыть рта мужу, Андрею Донатовичу Синявскому (его Радзишевский сравнивает с Чаковским), всегда говорила за него, так что Синявский благодушно махал рукой: «Если в доме есть собака, самому хозяину нечего лаять».

А дальше Радзишевский произносит фразу, которая вызвала бурное негодование старых литгазетовцев: «При главном редакторе Александре Борисовиче Чаковском такой собакой в газете был его первый зам — Виталий Александрович Сырокомский». Я подписался под их письмом, согласившись с ними. Но лично меня привело в полное недоумение следующее за этим продолжение:

«Сырокомского Чак привел в “Литературку” из “Вечерней Москвы”. И первым делом Сыр вызвал на ковер Юрия Буртина. Тот успел перед самым приходом Чаковского разнести его повесть “Свет далекой звезды”. Конечно, не самому же хозяину разбираться с обидчиком, если есть Сырокомский.

– Юрий Григорьевич, – сказал Сыр Буртину, – вы понимаете, что Александр Борисович с вами работать не может.

И Буртин ушел к Твардовскому, в “Новый мир”. По-моему, не прогадал».

Ещё Володя Михайлов, работавший до Олега Мороза завом отделом науки, заметил, как раболепно звучат в устах сотрудников эти «Чак» и «Сыр». «Вы же в глаза их так не назовёте, – резонно говорил Володя. – Зачем же храбриться втихомолку!»

Но не только в этом дело. Радзишевский не производил в газете впечатление смельчака, но слыл человеком порядочным, который не станет возводить напраслины на другого.

Стал, оказывается. Он пришёл в газету пусть и ненамного, но позже меня (кажется, году в 1969-м). Юру Буртина Радзишевский в «Литературке» не застал. Печально не то, что он выступает свидетелем того, чего не видел. Безобразно, что благодетеля Юры он выставляет в роли гонителя.

Буртин не работал в «Литературной газете» до прихода Чаковского. И разнёс его повесть не перед самым приходом, а гораздо раньше – года за три до появления Чаковского в газете. Причём разнёс не «Свет далёкой звезды», а тогдашнюю (1960 год) новинку – «Дороги, которые мы выбираем». Разумеется, Чаковский об этом не забыл. Но других к воспоминиям об этом не побуждал.

Я рассказывал в «Стёжках-дорожках» о недолго проработавшем редакторе отдела литературы, детском писателе Владимире Карповиче Железникове (позже он прославился своими повестями «Чудак из шестого “Б”» и «Чучело», по которым поставили фильмы, удостоенные государственной премии. Железников её получил оба раза как сценарист). Владимира Железникова привёл в редакцию Сырокомский. А тот немедленно предложил Буртину стать своим заместителем, не ведая о рецензии на Чаковского.

И меня в газету позвал Железников. А сам скоро из неё ушёл. Чаковский за что-то на него наорал, Володя его не дослушал. Вышел и в так называемом «предбаннике», где сидела общая секретарша Чаковского и Сырокомского Фрида, написал заявление об уходе.

Его отговаривал Сырокомский, его отговаривал наш отдел – отдел Буртина. Но Железников был непреклонен.

А Буртин работал после этого ещё больше полугода. Чаковский, конечно, не был рад такому заведующему, но до поры до времени его терпел.

Терпение его лопнуло, когда Юра стал издеваться над так называемыми обязательными для отдела заданиями (нас ведь курировал секретариат Союза писателей СССР). Скажем, объявляет главный редактор, что мы должны заказать рецензию на такой-то роман руководящего писателя. «Хорошая книга! – подтверждает Буртин. – Рецензия на неё будет подарком любителю литературы». Все фыркают, а Юра сохраняет серьёзность. Вот здесь неприязнь Чаковского вылезла наружу, и он пошёл вкатывать Буртину выговор за выговором, явно собираясь выставить его за дверь.

Дожидаться, когда ему на неё укажут, Юра не стал. Он подал заявление об увольнении по собственному желанию.

Свидетельствую: это заявление невероятно расстроило Сырокомского, который любил независимых людей. Он уговаривал Юру остаться хотя бы обозревателем, обещал ему свободный график. Однако работать в газете Чаковского Юра больше не хотел.

И ушёл он не в «Новый мир», а в никуда, на «вольные хлеба». Это через некоторое время, узнав о его положении, позвал Твардовский Буртина к себе в журнал.

Письмо, восстанавливающее честь и достоинство покойного Виталия Александровича Сырокомского, мы напечатали в «Знамени», которое давно уже переехало с Тверского бульвара.

Но в то время, о каком я вспоминаю сейчас, журнал был именно там, в доме № 25. А по прямой от него – через бульвар и чуть забирая влево, находилась городская усадьба 1850 года, перестроенная в 1874 году знаменитым венским архитектором  А. Е. Вебером. Тот прибыл в Москву по приглашению  предпринимателя и мецената Александра Александровича Пороховщикова, известного тем, что он возвёл культурный центр «Славянский базар», куда входил и популярный у интеллигенции ресторан. Увы, ничего не сохранилось — ни центра, ни ресторана! Вебер двухэтажную усадьбу перестроил, но не надстроил. Надстроили её уже в советское время. Мимо неё мы сейчас как раз и идём. За ней в глуби стоит ещё более древний дом – 1820-х годов. Вебер и его перестроил в 1874-1875-м. Этот дом знаменит тем, что здесь в 1900-1915 годах находилась редакция сатирического журнала «Будильник». Того самого, который основал карикатурист Николай Александрович Степанов в 1865 году. Выходил он шесть лет в Санкт-Петербурге. Потом через два года с 1973-го стал издаваться в Москве. Именно в нём начал печататься с уморительными своими рассказиками двадцатилетний Антоша Чехонте, постепенно мужая и превращаясь в Чехова.

В 1900 году, когда редакция «Будильника» переехала в Малый Гнездниковский, журнал подводил итоги уходящего XIX века.

Например:

« – Какая разница между началом и концом XIX века?

– В начале мечтали о зАмках, в конце о замкАх».

Или:

«Одного только не исполнил век – это летание по воздуху, но зато остались усовершенствованные способы вылетания в трубу купцов, биржевиков и др.»

 

Грустный юмор. Тем более грустно читать его сегодня, в октябре 2008 года, когда и зАмки и ЗамкИ ещё месяца два назад были одинаково вожделенны для многих. Но вот – хозяева многочисленных зАмков нынче мечтают от них избавиться, повыгодней их продать. Но не получается повыгодней. И даже просто продать. В связи с понижением значения технического индекса Московской Межбанковской Валютной Биржи более чем на 5% торги на Фондовой бирже приходится периодически приостанавливать. Падает индекс Российской Торговой Системы – то есть неумолимо снижается стоимость акций и ценных бумаг компаний, которые вчера ещё демонстрировали миру свою всё возрастающую  финансовую мощь.  Катится вниз значение технического индекса, а это значит, что нефтяная труба, ещё недавно приносившая фантастические барыши силовикам, купцам, биржевикам, превратилась в трубу изобретённого в прошлом веке пылесоса, который неумолимо всасывает в себя огромные, непосильным трудом нажитые состояния.

Опубликовано 17.08.2017 в 15:29
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Idea by Nick Gripishin (rus)
Юридическая информация
Условия размещения рекламы
Поделиться: