1 сентября
Внес сегодня в тетрадь небольшую лирическую пиесу "Тленность"; она подражание десяти первым куплетам немецкой лютеранской духовной песни "Menschen! Unsers Leben eilt". {"Люди! наша жизнь уходит" (нем.).} Бесподобный четвертый куплет этого гимна:
Leicht entflieht ein Morgentraum;
Leicht zerschmilst des Wassers Schaum;
Neigend noch zergeht der Rauch:
So ist unser Leben auch! {*}
{* Быстро улетает утреннее сновидение,
Быстро уплывает пена на воде,
Покачиваясь, тает дым:
Такова наша жизнь! (нем.).}
я выразил тремя, которые, конечно, содержат полнейшую картину, но вообще не стоят этого одного куплета. Попытаюсь, не удастся ли мне произвести четверостишие, совершенно то же значащее и столь же сочное, как немецкое.
В "Сыне отечества" отрывок (чуть ли не Бестужева) "О древних эстонцах". В этом отрывке между прочим следующее: "В библиотеке церкви св. Олая показывали мне небольшой деревянный идол бога Фицли-Пуцли, которому будто бы некогда поклонялись эстонцы, Джеф-ферсон называет сим же именем одно мексиканское божество: непонятно" etc. Зная несколько по-эстонски, я уверен, что Фицли-Пуцли не есть и не может быть эстонским словом, уверен, что эсты никогда и ничего не называли Фицли-Пуцли, и это по очень простой причине: у них нет звука ф. В словах, ими занятых у немцев, везде ф переменяется на п: немецкие слова: Frost у них Prana, {мороз, стужа (нем., эст.).} Freulein - Preile {девушка (нем., эст.).} и т. д.
