30 декабря.
<...> В прошлом веке от революции выиграла буржуазия -- аристократия, духовенство имели уже свой золотой век ранее. Теперь же выступает на сцену новое -- четвёртое сословие, на счёт которого живут все другие, -- рабочий пролетариат. За целое столетие -- социальное, экономическое да и умственное развитие поднялось так, что борьба становится несомненно труднее, -- положение запутывается; явились Карл Маркс и Фридрих Энгельс, явилась социология, масса школ разного рода; у нас в России -- марксисты и народники готовы передушить друг друга потоком доказательств... Боже, в какой бездне научной и политической запутались люди! Готова возникнуть целая наука -- социология -- как будто людей можно научить жить по научной теории! Поистине, иногда измышления господ учёных похожи на детские игры. Надо ли основать науку об эгоизме, величайшей язве человечества, которая подтачивает его существование? <...>
Я никогда не забуду, как летом Д-с {Так (иногда Д.) в изданных дневниках Е. Дьяконовой обозначен Юргис Казимирович Балтрушайтис (1873--1944), к моменту упоминания -- студент Московского университета, впоследствии поэт-символист, переводчик, дипломат.}, всё время твердивший о тяжести жизни, вечно погружённый в пессимизм, сказал: "если я женюсь, то мой брак будет эстето-психологическим", и этого достаточно было, чтобы он сразу наполовину упал в моих глазах. Я не удержалась и сказала: "ведь это абсурд, признавая бессмысленность и тяжесть жизни, -- жениться и производить на свет ещё более несчастных существ..." Он, нисколько не задумываясь, отвечал: "да ведь я же не думаю о детях...". Чудный ответ! Похвальная откровенность! Если бы он смотрел в это время на меня -- он мог бы видеть, как всё мое лицо, вся моя фигура выражали негодующий упрек; но он смотрел вниз, а я... встала молча и отошла к морю, чтобы, глядя на волны, немного овладеть собой. <...>.
Свободное копирование
