15-го, около полудня, его высочество опять поехал к тайному советнику Бассевичу, у которого назначен был прощальный обед по случаю отъезда генерала Ягужинского. Несмотря на то что всех гостей приглашали к 12 часам, барон Шафиров с семейством приехал не прежде 2-х или даже половины третьего, извиняясь тем, что поздно возвратился из Сената. Тайный советник выбрал себе в хозяйки супругу шведского посланника Цедеркрейца и встречал гостей внизу, на крыльце, а она принимала их наверху, в комнатах. Г-же Цедеркрейц в этот день в первый раз пришлось быть в обществе русских дам; но из них ни одна не заговорила по-немецки, хотя некоторые понимали этот язык и могли бы говорить на нем, если б только захотели. Когда гости наконец все собрались, тайный советник Бассевич просил дам, а капитан Бассевич мужчин вынимать билеты для того, чтоб каждый имел свой нумер во избежание споров о местах и недоразумений. Затем, когда кушанья уже подали, я должен был в смежной комнате выкликать нумера, а тайный советник рассаживал по ним всех за стол. Они вышли в следующем порядке, именно:
№ 1-й. Посланница Цедеркрейц с шведским генерал-лейтенантом Ферзеном.
№ 2-й. Маленькая дочь княгини Черкасской с тайным советником Геспеном.
№ 3-й. Сестра княгини Черкасской с генералом Ягужинским.
№ 4-й. Жена молодого Шафирова с молодым Головиным, зятем старого Шафирова.
№ 5-й. Г-жа Головина с его королевским высочеством.
№ 6-й. Девица Шафирова с молодым графом Головкиным.
№ 7-й. Княгиня Черкасская с посланником Цедеркрейцем.
№ 8-й. Маленькая Ягужинская, дочь генерала, девочка лет 10 или 11, с тайным советником Остерманом.
№ 9-й. Старая Шафирова с своим сыном, молодым Шафировым.
№ 10-й. Г-жа Волконская с старым бароном Шафировым.
№ 11-й. Молодая Головкина, дочь князя-кесаря, с капитаном гвардии Измайловым.
№ 12-й. Княгиня Хованская, также дочь старого Шафирова, с конференции советником Альфельдом.
№ № 13-й и 14-й не приехали.
Стол, за который они поместились, был очень мило убран и накрыт приборов на тридцать. Пили хотя и не сильно, однако ж дело не обошлось без нескольких больших бокалов, так что г. Головкин совершенно опьянел и мало довез до дому из того, что съел, в чем, впрочем, единственно были виноваты оба его соседа, именно его высочество и г. Цедеркрейц. Во время обеда играла музыка. Около 5 часов все встали из-за стола, и пока залу очищали для танцев, дамы прошли в другую комнату, где пили кофе и чай. После того начались танцы и продолжались до 11 часов. Дамы раза два собирались уезжать, но снова возвращались к танцам, потому что Ягужинский всякий раз выходил из другой комнаты и говорил, что как они там себе хотят, а должны еще оставаться. Делать нечего, надобно было оставаться и опять танцевать. Ягужинскому никто не смеет отказать в чем-нибудь, и уж если он что хочет, непременно надобно исполнить. В танцах все шло очень порядочно и прилично. Музыканты хотя постоянно играли с самого обеда и, следовательно, очень устали, однако ж в половине двенадцатого, в угодность генералу Ягужинскому, должны было сыграть еще несколько пьес, потому что ему хотелось слушать музыку, а не ехать домой. Наконец в 12 часов он сам начал уставать, тем более что целый день очень много пил и был таки порядочно навеселе. При прощанье он был чрезвычайно вежлив и почтителен с его высочеством и уверял, что через четыре месяца или, много, через пять будет снова здесь. Но куда он собственно едет, не могли узнать от него ни его высочество, ни тайный советник Бассевич; что не в Вену, как прежде полагали, — в том удостоверяли собственные его слова; а потому некоторые думают, что он отправляется в Карлсбад (Куда отправлялся в это время Ягужинский, ниоткуда не видно; но, кажется, он не выезжал из России, потому что в начале следующего года находим его в Петербурге.). Сегодня же один русский уверял камеррата Негелейна, что из достоверного источника знает, что император очень скоро будет опять в Москве (в чем здесь до сих пор сильно сомневались), так как в Персии почти все уже приведено им в исполнение, почему в его присутствии теперь там, вероятно, и не настоит большой надобности. Говорили также, что канцелярия государя едет уже назад и что в Преображенском делаются запасы дров и съестных припасов. На всем этом основывают надежды, что теперь скоро будут определены права наследства в пользу старшей принцессы (Из этих слов видно, что герцог Голштинский и его двор ожидали изменений в акте о престолонаследовании, обнародованном в начале 1722 года.). Когда Ягужинский уехал, его высочество поговорил еще несколько времени с тайным советником Бассевичем и потом отправился домой.
Свободное копирование
