Дневник 1722 - 179

21-го. Епископ, обещав вчера вечером показать сегодня герцогу монастырь, в 10 часов утра пришел к его высочеству с настоятелем (наместником) обители и повел нас в ризницу, где хранятся необыкновенно богатые, шитые золотом, жемчугом и драгоценными камнями церковные облачения, епископские и архимандритские митры из массивного золота с жемчужными и бриллиантовыми украшениями, многие кресты из такого же золота с алмазами, разного рода церковные сосуды и большие Евангелия, обделанные массивным золотом, жемчугом и каменьями. Оттуда мы прошли в так называемую библиотеку, которая, впрочем, вовсе не замечательна и состоит только из немногих старых запыленных книг на славянском языке (латинские книги в здешних монастырях мало полезны, потому что не многие из монахов понимают их, а в этом монастыре, я думаю, кроме епископа, не было ни одного, который бы мог говорить по-латыни); но нам в особенности указали на жалованные грамоты (Privilegienbriefe) всех царей до настоящего времени, которыми постоянно подтверждались льготы монастыря. Из библиотеки нас повели в главную церковь, называемую по имени Св. Троицы. Она снаружи очень красива и имеет пять совершенно вызолоченных куполов. Внутри особенно великолепны высокие хоры. Кроме того, все выступы там из массивного позолоченного серебра и некоторые иконы, как, например, Спасителя и Богородицы, в окладах из массивного золота, богато обделанных драгоценными камнями. Самое святое в этой церкви — мощи св. Сергия, покоящиеся направо от хор в серебряной позолоченной раке. Для нас открывали серебряный вызолоченный гроб, и крышу его поддерживал золотой скипетр, принадлежавший прежде царям, но потом, из благочестия, посвященный этому святому, почему он всегда лежит в его гробу и подпирает крышу, когда она поднимается. В открытом гробу мы видели только шелковый покров, на котором изображен св. Сергий в натуральную величину. Но архимандрит сказал, что тело праведника до сих пор сохраняется под ним нетленным: однако ж не показал нам его, да и мы не осмелились приподнять покрова. Св. Сергий, по мнению русских, был человек дородный и высокого роста. Он жил лет 350 тому назад и сначала славился как доблестный воин (Это известие, сообщаемое Берхгольцем о жизни св. Сергия, неверно. Как иностранец, он не мог сам знать того, о чем здесь рассказывает, и, как видится, довольно перепутывает из слышанного им от других.), но потом оставил свет и, отличаясь необыкновенно строгою, святою жизнью, основал этот монастырь в честь Св. Троицы. После смерти он был причтен к лику святых и оказал много чудес над больными, которых исцеляли его мощи. Поэтому многие приходят к ним на поклонение. В прежние времена каждый царь — если только не препятствовали болезнь, война или другие важные дела, — считал своею обязанностью приезжать сюда два раза в год, именно на праздник Св. Троицы и в день Архангела Михаила, причем всегда со всем семейством и всею свитою, слезал с лошади или выходил из экипажа за полмили от монастыря и, из высокого уважения к святому, шел до места пешком, но потом все время гостил с своим двором у архимандрита без всякого стеснения. Из большой церкви мы пошли в другую (находящуюся в самой средине монастыря), которая еще больше и выше ее и имеет также пять высоких покрытых жестью куполов. Средний, самый высокий, весь сильно вызолочен. Эта церковь носит название Успения Пресвятыя Богородицы (obdormitionis virginis Mariae). В ней также высокий, великолепный иконостас, украшенный позолоченными образами, и везде, на всех столбах, сводах и стенах миллионы (?) изображений и голов святых, из которых некоторые чудовищной величины. Самое святое и драгоценное из показанного нам здесь был старый деревянный гроб св. Сергия, в котором он покоился 346 лет (?) в таком месте, где ежегодно выступала вода; несмотря на то, гроб и тело святого остались невредимыми. На паперти или у входа в церковь стоят наружи несколько гробов, в которых, как говорят, покоится прах известного правителя России и впоследствии несчастного царя Бориса Годунова и его семейства. Когда мы все это осмотрели, подошло время обеда и архимандрит повел нас в особый дом, где он останавливается, когда приезжает в монастырь, и где для нас приготовлено было угощение. Все мы сидели с герцогом за одним столом, уставленным мясными и рыбными блюдами. Первые готовились в особо устроенной для его королевского высочества кухне и приносились оттуда. На том конце стола, где сел архимандрит с двумя другими знатными монахами, стояли только рыбные блюда. Кушанья, которые нам подавали и которых ставилось страшное количество, были бы очень хороши, если б их только приготовили по-нашему. Вообще во всем было большое изобилие, особенно же в винах разных сортов и медах, потому что русские на своих угощениях всегда щеголяют разнообразием напитков. При провозглашении тостов за здоровье императора, императрицы, принцесс, нашего герцога и Святейшего Синода пушки с монастырских стен палили так же усердно, как и при нашем прибытии в монастырь. Мы обратили внимание на разные бокалы и кружки, находившиеся в большом, устроенном по случаю нашего обеда буфете, и я заметил особенно следующие: приветственный бокал (Willkommenbecher), серебряный и весь вызолоченный, весом 5 ф. 22 лота, с большою крышкою; другой большой серебряный же вызолоченный бокал с надписью: “Eine reichsfreye Ritterschaft verehrt diesen Pokal ihrem in Ungarn verordneten Reuter-Commissario Hans Philipsen von Honeck” (свободное рыцарство подносит этот бокал своему комиссару в Венгрии, Гансу Филипсену фон Гонеку), 1596 года, весом 5 ф. 3 лота; большую серебряную кружку с надписью: “Magister Stephanus Teuthorn, Franchusanus Thuringus, Scholae Rigensis Rector” (магистр Стефан Тейтгорн из Тюрингена, ректор рижской школы); серебряную довольно большую чашу, внутри с портретом курфюрста Иоанна-Фридриха Саксонского и словами: “Verbum Domini manet in aeternum” (слово Божие пребывает во веки), 28 июня 1630, а снаружи с надписью на медали: “Iohannes, Churfuerst zu Sachsen, thut bekennen frey mit Heldenmulh, dasz die Lehre, so er uebergeben, sei die Richtschnur zum ewigen Leben, den 28 Junii 1630” (Иоанн, курфюрст Саксонский, исповедует свободно и смело, что учение, им переданное, есть руководство к вечной жизни, 28 июня 1630 года), весом 2 1/4 фунта. Не говорю уже о многих других подобных бокалах, которые, без сомнения, были взяты в Лифляндии и потом подарены этому монастырю. После обеда архимандрит водил нас в монастырские кухни и пекарни, которые не что иное, как большие темные подвалы со сводами, и показывал нам там высокие пирамиды хлеба, которого потребляется в монастыре невообразимое количество, потому что он ежедневно кормит почти 900 человек. Хлебы были необыкновенной величины и, несмотря на то, очень вкусны. Они считаются лучшими во всей России, и всякий, кто осматривает Троицкую Лавру, берет с собой кусок такого хлеба в Москву, где все о нем спрашивают, когда возвратишься оттуда (Тут Берхгольц, кажется, смешивает с этим хлебом троицкие просвиры.). В пекарнях мы видели одного монаха, которому архимандрит, в наказание за сношение с девушкой, велел в продолжение известного времени целый день высыпать муку из мешков в темном подвале, при свече, не снимая с себя обыкновенной монашеской одежды. Он уже 14 дней работал таким образом и, покрытый пылью от муки, в своем черном одеянии, с длинной бородой, был просто ужасен Монахи обыкновенно носят страшно длинные бороды, которые, за исключением крестьян и простых поденщиков, только и дозволены монахам и вообще духовенству. Известно, какими строгими мерами Петр Первый принудил прочие сословия сбрить бороды и снять длинное платье. Однако ж многие еще сохраняют их, конечно сидя дома и боясь выходить на свет Божий, чтобы не попасться Последнее недавно случилось с одним старым русским слугою хозяина нашего придворного проповедника: он со слезами на глазах жаловался г. Ремариусу, что в то время, как вышел по какому-то делу за город, у заставы у него не только отрезали его длинную бороду, но и отняли все копейки, какие были с ним; впрочем, опять уж отпустил себе бороду, чтобы более походить на святых, которые все изображаются с длинными бородами. Но возвращаюсь к нашему узнику или наказанному монаху. Он трогательно просил его королевское высочество, который ничего не знал о его преступлении, ходатайствовать за него, что и было исполнено: бедняк получил от архимандрита прощение и благодарил за это, кланяясь в ноги. Когда мы осмотрели пекарни и большую кухню, архимандрит повел нас к двум отдельным часовням, где покоится прах четырех святых, именно Никона, Михаила, Максима и Серапиона, учеников св. Сергия, из которых последний под конец был архиепископом Новгородским. Кроме этих святых, там не было ничего особенно замечательного. После того мы прошли еще в другую часовню, где находится колодезь св. Сергия. Вода его прежде, говорят, имела такую чудотворную силу, что излечивала многие болезни. Нам давали пить ее в деревянном ковше, и мы нашли, что она необыкновенно чиста и приятна на вкус. Потом епископ велел для нас звонить в монастыре во все колокола, что, по причине их множества и величины, выходило очень хорошо. Самый большой колокол, вылитый в 1709 году, весит 350 пудов или 14 000 фунтов, и имеет в окружности 7 1/2 сажен, а потому, как можно себе представить, и один уж немало громок. По окончании звона епископ водил нас по всему монастырю, даже показывал кельи монахов и их большую столовую залу (трапезу) и наконец подвел к большому находящемуся внутри монастыря пруду, в который приказал раза два опустить невод, чтобы показать нам, как много в нем рыбы. При этом случае было распито несколько бокалов вина. На прощанье епископ приглашал герцога на следующий день к обедне, и его королевское высочество должен был принять это приглашение, потому что священнодействие назначалось только для него. Я в тот же вечер с некоторыми хорошими приятелями всходил на одну из самых высоких башен монастыря, которых довольно много на окружающей его стене. Выбранная мною была особенно очень высока и открывала вокруг вид на далекое пространство Мы обошли кругом всю стену по закрытому ходу со сводами. Она очень высока и толста и вдобавок снабжена везде многими отверстиями для пушек и разными крепкими бойницами. Монастырь приблизительно имеет такую форму: (рисунок)

и вне ограды окружен довольно широким и глубоким рвом. Сторона а имеет длины 168 сажен, b — 141, с — 133 и d — 100; следовательно, всего в окружности он 542 сажени. В него ведут четверо ворот, из которых главные называются святыми и есть те самые, в которые провели нас, когда мы приехали. Монахов в нем 500, но он кормит ежедневно до 900 человек, считая в том числе монастырскую прислугу и сторожей. Сторожа эти солдаты-инвалиды и живут здесь на покое. Они содержали особый большой караул у квартиры его королевского высочества и вообще обязаны караулить у монастырских ворот, охраняя их как в крепости. К Троицкому монастырю, основанному во времена Дмитрия Донского, принадлежат 12 церквей и 7 других монастырей, так что он считает в своем ведомстве, говорят, 3 000 монахов (вместе с здешними) и до 20 000 приписанных к нему крестьян. Ему ежегодно присылают до 1 000 тех больших рыб, из которых его королевское высочество одну принял в подарок и должен был, из уважения, взять с собой. Они называются белугой и привозятся сюда из Астрахани, где у монастыря есть на Волге превосходные ловли. Так как монахи не едят мяса, то можно себе представить, сколько выходит у них рыбы. Вечером его королевское высочество ужинал с нами один, и мы провели между собою время довольно весело. Я в этот день узнал, что его величество нынешний император в первые годы своего царствования укрывался в Троицком монастыре во время стрелецкого бунта и жил в нем сколько-то, считая это место наиболее безопасным для себя. В самом деле оно в состоянии выдержать первое нападение и снаружи совершенно походит на крепость.