28-го граф Пушкин объявил, что царь послезавтра непременно отправится в Кронслот, если только ветер будет благоприятный, и вторично передал его высочеству приглашение участвовать в этой поездке со своею свитою.
29-го его высочество послал к тайному советнику Бассевичу список тех, которые должны были ехать вместе с ним в Кронслот. В нем были помещены следующие лица: тайные советники Бассевич, Геспен, Клауссенгейм и Альфельд, бригадир Ранцау, полковники Бонде, Лорх и Сальдерн, майор Эдер, камеррат Негелейн, один паж, один камер-лакей, два мундкоха, два валторниста и еще несколько слуг. Вечером, когда герцог ужинал у посланника Штамке, тайный советник Бассевич, также туда приехавший, просил его высочество позволить ехать и остальным, т. е. камер-юнкеру, асессору и мне, говоря, что нам одним будет скучно, что можно взять с собою так же хорошо тринадцать человек, как и десять, что барок и мест довольно и что, наконец, царь приглашал герцога со всею свитою. Но все эти представления были напрасны: его высочество остался при своем решении, сказав, что Сурланду нужно быть дома для получения писем и что вообще не хочет, чтоб свита его была больше. Делать нечего, надобно было покориться своей участи. Так как генерал-майор Штенфлихт жил у посланника Штамке и от последней пирушки был нездоров, то его высочество ходил навестить его; он был чрезвычайно слаб и, кроме того, при падении так изуродовал себя, что вовсе не мог выходить из комнаты.
Свободное копирование
