10.12.05 Кажется, я обзавелась «врагом». Вчера был ТА, В-нова Наталья Валентиновна. Хорошо за 40. Светло-русая, хорошая прическа, очень прямая осанка, тонкий, чуть крючковатый нос, голубые большие глаза и лицо такое – «графское»… (Действительно, показала фото своей прабабки с сыновьями – барыня-дворянка). Жила до средины 80-х годов в Баку, потом – «бежали от предчувствия войны, танки на улицах города». Бежали из-за мамы, желая ей покоя на старости лет. Несколько раз была замужем, не понятно – сейчас в замужестве или… Есть сын. О себе сведения – скупые, в основном по предкам – дедушка (или отец?) в оркестре Утёсова, Лундстрема. Себя называет педагогом, поэтом, драматургом, тяга к творчеству – семейная особенность, в роду художники, поэты, музыканты.
Дала мне на неделю свою книжку «Листопад», книжка – самоделка, как Женины первые сборнички я делала. Стихи откровенно слабые. Передача чувств, ощущений, но словесный аппарат не настолько богат, чтобы передать оттенки. Ощущение то ли неряшливости («некогда» и нет желания подыскивать именно «то» слово или какая-то ограниченность, которая останавливается на первом созвучном слове: «а! пусть так»), то ли не хватает какой-то внутренней работы над знакомыми словами, которой им придаётся более глубокий смысл, чем обычное тривиальное понятие и смысл. И грамматика очень часто коробит: «в тёмных одеждах, в которых облачился» - здесь бы надо «в которые», но не подходит по размеру и оставляется безграмотное «в которых». И так часто. Или слово «тартар», обычно звучит «тартарары», но ей опять не подходит по размеру. А иногда и размер никуда не годится. А рифмы – настолько неряшливы! Пара строк меня остановила, но не надолго.
Пошла на ТА, внутренне не желая говорить по существу, потому что опять бы «убивала», как про меня Неклюдова уже в стихах, посвященных 6-тилетию ТА, сказала. А там этот Анатолий Францевич. Думала, он не придет после последнего нашего заседания.
Когда Наталья закончила своё выступление, Вайнштейн проехался, мол - женская поэзия, я бы так никогда не написал, а по качеству с нею надо работать отдельно. Оля Шабанова сказала, что ей стихи понравились, потому что она и в Баку, и в Питере была, и эти стихи ей напомнили. Майя Андреевна тоже кое на что замечания сделала. Берёт слово А.Ф. – «мармеладная поэзия». Дошла (опрос по кругу) очередь до меня. говорю, дескать рада такому новому члену, поэзия говорит о высоких мотивах, а по качеству говорить не буду, потому что «стихов не пишу и не филолог» (понятно, кого цитирую). Наталья было запротестовала, я была непреклонна, и слышу А.Ф. соседке говорит: «Мешок с желчью». Я не повернула головы качан. Бог с ним. Ему теперь всё, что от меня, в строку: скажу - плохо, не скажу – тоже не лучше. И мои выпады теперь только на свой счет принимает.
А мне говорить не хотелось, потому что качество стихов – низкое. Видя и слыша Наталью в первый раз, поставила бы минус, а так - её огорчать не хотелось. Натерпелась женщина уже.
Но «мешок с желчью» я не заслужила, да и вообще – у нас такие формулировки не в ходу. Сама бы еще не так могла о нём отозваться, он вообще всеми физиологическими растворами истекает, когда начинает говорить о других, кто ему не угодил.
За меня все мои замечания Галина Ивановна К-ская высказала с присущим тактом и в лекторской манере. Очень хорошо – и про рифмы, и словосочетания, и размер.
Вот образец творчества Натальи Валентиновны:
СТАКАН ВОДЫ
Стакан воды
Сынок мне наливает…
Твоей заботы, ласки
Буду ждать.
Не позабудь:
моя любовь из рая!
Я в сердце раненом несу ее печать.
Стакан воды…
В нем чистота и память,
И свежесть влаги
очищает дно.
Сыновняя любовь
так часто ранит,
А материнская
с божественной – одно.
Свободное копирование
