Выехали мы из Москвы седьмого марта поездом до Одессы. Стоял мороз, одеты мы были по-зимнему. В Одессе шел мокрый снег. Мы сели на пароход "Чичерин" и поплыли в Турцию. Наше путешествие морем продолжалось тридцать шесть часов. Был сильный ветер, все страдали от качки и не выходили из своих кают. А я ее переносил легко. Помню, проснулся рано утром - тихо, солнечно. Я вышел на палубу, наши еще все спали, и в розовой дымке увидел турецкий берег.
Мы стояли в Босфоре. Пролив был похож на широкую реку. Потом пароход наш поплыл дальше по розовой утренней воде, в бухту Золотой Рог, лежавшую в ожерелье Стамбула.
В порту нас встретили представители турецкой общественности и работники советского посольства со Львом Михайловичем Караханом во главе. Все улыбались нам, махали флажками, букетами. Это была совсем летняя толпа. Несмотря на ранний час, было уже жарко. Когда мы вышли на берег, нас окружили, посыпались обычные вопросы: как доехали, как самочувствие?..
Нас ждали шикарные "паккарды", "бьюики", "линкольны", в которых сидели не менее шикарные шоферы, асы, они водили свои машины со скоростью 120-130 километров в час. Как потом выяснилось, машины принадлежали турецким министрам, которые предоставили их нам на все время гастролей в Стамбуле.
Лакированный эскорт потянулся через город. На улицах было довольно большое движение. Машины, велосипеды, повозки, кое-кто на ослах. Словом, картина была пестрая. Европейская часть Стамбула с роскошными особняками соседствовала чуть ли не со средневековьем. Узкие улочки ступенями поднимались в гору, по бокам ее лепились бедные жилища.
По наивности я полагал, что в Турции все мужчины носят фески. Но Ататюрк их отменил, толпа имела вполне европейский вид. А фески можно было увидеть лишь на старых крестьянах где-нибудь в глубинке страны.
Мы подъехали к самому богатому отелю Стамбула "Пера-Палас". Нам предложили номера "люкс" - с двумя-тремя-четырьмя комнатами, кому как угодно. Затем нам объяснили, что мы можем завтракать, обедать и ужинать в ресторане отеля, а также в любом другом, где нам только заблагорассудится. Мы можем пробовать какие угодно блюда и вина, не заботясь об оплате. Нам нужно лишь подписать счет.
В дальнейшем, что касается блюд, то они не слишком нас интересовали, а прейскурант вин нами рассматривался внимательно. Небольшой компанией, чаще всего с Ойстрахом и Шостаковичем, мы изучали диковинные названия. Любезный официант, изогнувшись в талии, принимал заказы, а мы только подписывали счета.
Свободное копирование
