Здесь в Тепике нет ни школ, ни больниц, ни врачей, ни учителей — правительство ни малейшего не прилагает попечения о доставлении жителям средства обучать детей. Да и само главное правительство на каждом шагу обнаруживает свое невежество и беспечность. В 1826 году прислало оно сюда приказание: немедленно послать военное судно (единственное военное судно у здешних берегов корвет «Morellos» о 6 разнокалиберных пушках) к островам против Санта-Барбара (на западном] берегу Калифорнии), чтобы прогнать русских, занявших сии острова (никогда русские и не подходили к сим островам и русская нога на них не бывала), и защитить жемчужную ловлю против Guaymas. Довольно забавный образчик географических познаний управителей Мексики!
Г-да Баррон, Форбес и Деппе (ишпанец, англичанин и пруссак), все знакомые очень коротко с Мексикою, совершенно согласно отзывались о жалком состоянии конфедерации. Корень всего зла в совершенной безнравственности белого населения областей (я разделяю жителей, природных мексиканцев, на белых — от ишпанских родителей — и черных — от коренных индейцев, но утративших язык свой и принявших обычай покорителей; белые управляют, а черные служат): ни религия, ни добросовестность, ни честолюбие благородной души, ни любовь к отечеству недоступны к сему поколению. Мексиканец, начиная с президента до последнего офицера или чиновника, жаден к приобретению богатства и жертвует всем на свете для достижения сей единственной цеди: образуются партии, разыгрываются жалкие драмы беспрерывных революций, составляются законы — все это для того, чтобы насытить свою алчность; казна обкрадывается с невероятной дерзостью, таможенные чиновники сами первые смуглеры (Контрабандисты (от нем. Schmuggler)), судьи — первые нарушители [208] правосудия. Всякого легко подкупить, на данное слово и изъявление дружбы никогда, без исключений, нельзя положиться; продать друга, обмануть, обокрасть, налгать — это так обыкновенно между мексиканцами, что даже иностранцы перестали удивляться такому упадку человеческого достоинства.
Каждый чиновник — в то же время лавочник, и сам jefe politico не стыдится сего средства прибавить несколько пиястров к тем, которые другими путями к нему переходят; военный офицер — капитан, полковник, получив чрез известное число годов (каждый военный поход считается вдвое) — кажется, 16 лет — отставку с полным пенсионом, заводит лавочку, продает сам масколе и отмеривает аршином ленты и величается в то же время военным своим чином; белые мексиканцы, не имеющие уже значительного достояния, — все лавочники, если только имеют малейшую к тому возможность. Офицеры — трусы и невежды.
Простой же народ в Мексике, т. е. черные, поколение не дурное, они учтивы, мягкого нрава, не плуты, ими управляться весьма легко, храбры и стойки с хорошими офицерами, крепки телом.
Свободное копирование
