КОЛКОТОВА БАЛКА
Вскоре отец решил перевести нас с матерью в Тирасполь. Все вещи мы оставили в Зельце с нашей домработницей Наташей. С ней же оставили и брата Борю. В Тирасполе мы поселились в Колкотовой балке. Место было очень хорошее, недалеко от Днестра. Тут ранее были загородные дома богатых людей. Дом, в котором мы жили, наполняли ковры, хрусталь, дорогая посуда. И было такое впечатление, словно люди только-только ушли. На самом деле это соответствовало действительности. Местная знать спешно бежала от большевиков, захватив только самое необходимое. Комнат в доме было много и с нами поселилась семья еще одного офицера, который служил адъютантом полка вместе с отцом. Шло лето 1919 года мне исполнилось 9 лет. Было очень тепло, как бывает только в южных огородах, где все дома утопают в садах. Кругом изобилие цветов и трав, источающих дивные запахи, среди которых мне запомнился пряный аромат роз. Между балкой и городом когда-то был военный лагерь, туда на лето приходили войска. Теперь лагерь был весь разрушен, стояли руины разбитых глинобитных домиков. Жить в Колкотовой балке было не безопасно, по сути дела, мы жили в километре от линии фронта.
Через балку частенько переходили войска. Тогда начинался артобстрел. Приходилось прятаться, но ни один снаряд по счастью, не попал в дом, где мы жили. Однажды, когда стрельба утихла, я решил пойти к лагерю, посмотреть, как выглядит балка после боя. И тут, на пустом пространстве обнаружил неразорвавшийся снаряд. Я бы так рад находке, что решил его забрать домой. После обстрела отец с матерью и сосед-офицер с женой вышли на открытую террасу и сидели на стульях. И тут явился я с этой «драгоценной» находкой. Все ужасно испугались, я ведь не понимал, что снаряд может в любую минуту взорваться. Отец сказал: «Немедленно унеси и оставь где взял». Что я и сделал. И был удивлен, что после моего броска снаряд не взорвался. Видимо, отец это понимал.
Однажды я стоял на улице и увидел идущего священника с супругой. Когда он поравнялся со мной, я вежливо сказал ему: «Здравствуйте, батюшка». Тот был, видимо, удивлен таким вежливым обращением с моей стороны, остановился, улыбнулся и протянул руку к моим губам. И я ее поцеловал. Думаю, что это не было актом моего уважения к его близкому знакомству с Богом, а просто выражение вежливого отношения к почитаемому человеку. Однако через некоторое время произошел случай, меня озадачивший. Наш сосед по дому стал работать в ЧК. Обедали мы все вместе и в одно время. Часто к обеду вместе с соседом приходил еще один чекист. Он был высокий, стройный молодой человек, брюнет с острыми тонкими чертами лица. Одет он был в синий френч из толстого сукна, перевязан ремнями с портупеей. На боку наган. Фуражка цвета хаки со звездочкой. Сидим все вместе. Все они были тогда молодые, веселые. Но то, над чем тогда смеялись, у меня, у ребенка, вызвало удивление. Однажды этот человек рассказал, как он расстреливал попа. Рассказывал, как веселый анекдот, показывая, как бил из нагана тому в затылок пуля за пулей, а тот все жил, все пытался встать. Попы считались врагами советской власти и, видимо, этот чекист провоцировал отца, так как полного доверия красных к отцу не было. Но ни отец, ни мать виду не подали. «Анекдот» этот меня озадачил и вечером я спросил у мамы: «Почему это смешно, ведь этот поп ничего плохого не сделал?» На что отец строго мне сказал: «Забудь и никогда ни с кем об этом не говори». Такие были нравы.
Однажды мы с отцом пошли по какому-то поводу в Тирасполь. Ходить туда было не безопасно, так как город простреливался румынами. Пройдя по улице, мы подошли к площади, на которой стояла старинная крепость. С левой стороны, совсем рядом с нами текла река Днестр. Меня удивила его свинцовая вода. Но выходить на площадь было опасно. Фронт был так близко, что пули со стороны Румынии долетали сюда. Тут фронт был везде. Мы спешно повернули назад.
Санитарный поезд, чтобы не подвергать его опасности обстрела, на станции не оставляли. Недалеко от нас, за главной железнодорожной веткой была другая, которая проходила ниже. Поезд загоняли туда, и он оказывался в хорошем укрытии. Парень я был любопытный, всюду шнырял. И меня очень заинтересовал паровоз. Однажды я пришел, когда поезд вернулся за новыми раненым и паровоз как раз загонял его на ту ветку. Конечно, я тут же оказался рядом. Разговорился с машинистом. Почему-то разговор пошел о равноправии при советской власти. Я и говорю: «Теперь все равны. И мужчины, и женщины. У нас женщины даже в штанах ходят». И верно, тогда многие женщины ходили в военных брюках. Вероятно, в силу необходимости. Машинист страшно рассердился на это и закричал: «Да какие это женщины, это бляди!» Так я впервые познакомился с этим словом, смысл которого понял позже.
Свободное копирование
