ЮНОСТЬ РОДИТЕЛЕЙ
Отец прожил нелегкую жизнь. Трудности были смолоду. Он родился в большом селе Воронежской губернии. Старший сын большой еврейской семьи, по существующему обычаю должен был помогать родителям содержать братьев и сестер. В семье было пять девочек и два мальчика. Но, чтобы как-то себя проявить, нужно было вырваться из черты оседлости. Тогда он решил удрать из дома. Вместе со своим товарищем они убежали в Саратов, где у них был знакомый аптекарь. Поработав там, они поехали в Петербург поступать в Университет. Для поступления требовалось получить аттестат зрелости, окончить гимназию. Решили сдавать экзамен экстерном. Сняли комнату на 8-й Рождественской улице, ныне 8-я Советская. Недалеко от них, на углу Суворовского проспекта и Таврической улицы, была частная гимназия. Вот туда-то и обратились два абитуриента. Деньги на жизнь зарабатывали в аптеке (угол Пестеля и Литейного). Уговорили студента Политехнического института заниматься с ними, и началась полугодовая подготовка к экзамену. В гимназии к ним отнеслись очень доброжелательно. Сдав успешно все экзамены, отец подал документы в Петербургский и Дерптский университеты. Тогда евреев допускали только три процента. В Петербурге преодолеть этот барьер он не смог, но в Дерптском университете был зачислен на медицинский факультет.
Жизнь студента была очень необеспеченна. Нужно было питаться, одеваться, платить за обученье в Университете. Отец ездил в Петербург, подработать в аптеке.
Вскоре он встретился с моей будущей матерью. Мать к этому времени окончила зубоврачебные курсы в Харькове и приехала в Петербург. Открыла кабинет за Невской заставой, на проспекте Села Смоленского (ныне проспект Обуховской обороны). В то время, да и сейчас, это один из самых рабочих районов города. Дом был двухэтажный, наискосок от Смоленского переулка, теперь ул. Ольминского. Кабинет находился во втором этаже. Очень скоро у нее появились друзья из числа пациентов, многие из них были рабочими на фабриках и заводах. Кабинет зубного врача стал удобным местом для тайных встреч политически неблагонадежных людей. Сегодня их бы назвали диссидентами. Кстати говоря, именно в этом районе преподавала на рабочих курсах Н.К.Крупская. Но это было несколькими годами раньше. Конечно, разговоры, которые вела молодежь, собиравшаяся в доме у матери, чтение запрещенной литературы, все это не осталось без внимания местных властей. Не раз приходил городовой, который уважал мать, так как он тоже лечил у нее зубы, и с досадой спрашивал: «Зачем вам это нужно? Мы же все знаем, что тут вас происходит».
Выйдя замуж, мать перенесла кабинет в другой район - Нарвский, общество переменилось, появились иные, семейные заботы. Она стояла по 10-12 часов за креслом. Нужно было содержать кабинет, помогать мужу, моему будущему отцу, он к этому времени еще не окончил университет, оплачивать домработницу и помощника по зубоврачебному кабинету. Жизнь у матери была не сладкой. Себя я помню на другой квартире: Петергофское шоссе, дом 114, кв. 15. Теперь это проспект Стачек. Дом сохранился. Он стоит напротив проходной завода имени Кирова (в то время Путиловского завода).
В этой квартире 19 мая 1910 года я появился на свет и прожил до осени 1916-го. Квартира была из 4 комнат с кухней и ватерклозетом. Это была своеобразная новинка в Петрограде. В начале века в Петербурге стали широко проводить и устраивать центральный водопровод. В одной комнате был мамин кабинет, во второй приемная-гостиная, третья была спальня родителей, четвертая моя. Дальше была кухня и второй черный ход. Сколько себя помню, в те годы со мной постоянно была няня Мотя. Милая добрая, еще совсем молодая деревенская женщина. Она много со мной говорила, рассказывала сказки. Последовательной картины жизни в это время я не помню. Помню лишь отдельные моменты. Помню, мать сказала кухарке, чтобы она не брала в соседней булочной хлеб, так как тут пекаря месят тесто ногами. Кухарка ей не поверила и ночью пошла посмотреть. Утром говорит: «Нет, барыня, они месят руками». Тогда от пекарей требовали, чтобы они брили на руках волосы до локтя.
Потом вдруг объявили, что должен приехать на завод царь. Нянька повела меня смотреть царя. Он должен был приехать поездом до станции на железнодорожной ветке, которая идет к заводу. Ждали его толпы народа. Мы с Мотей ходили к железной дороге, но днем его не было. Во второй половине дня мы пошли гулять, а время было осеннее, быстро темнело, горели фонари. Вышли на улицу и вдруг видим идет толпа народа, а впереди Николай Второй. За ним большим полукругом, от одной стороны улицы до другой – полицейские. А сзади - черная толпа народа.
Гулять меня водили или на Путиловский завод, там был пруд и вокруг него сад, или на Красненькое кладбище. Коляски у меня не было, все эти немалые расстояния шли пешком. Может быть, от того я и потом, всю жизнь много ходил и люблю ходить.
В городе я ходил с няней Мотей на представления «Петрушки». Это было от нас далеко, у Нарвских ворот. Тогда на этом месте был пустырь. Не было ни ДК им. Горького, ни магазина, ни метро и великолепных домов. Был мост через речку Таракановку, а перед ней площадь, мощеная булыжником. И вот на этой площади ставились карусели и ширма для «Петрушки». Петрушка кого-то бил, выходил изо всякого положения, а говорил странным тоненьким голосом. Это меня удивило. Я пробовал так говорить. Но безуспешно. Решил, что у Петрушки в горле какой-то пищик. Впоследствии мне говорили, что «Петрушка», т.е. артист, играющий его, особым образом тренировал свои голосовые связки.
Народа на этих гуляниях было много. Обыкновенно это делалось на масленицу. Катались на каруселях. Из окрестных деревень приезжали финны или, как их тогда назвали, чухонцы. Приезжали они на санях. И лошади, и сани были украшены лентами. Эти упряжки назывались «вейки». Прокатиться на вейке по морозцу было интересно и весело.
