А война стремительно приближалась к Ленинграду. Было принято решение эвакуировать детей. Помню раннее летнее утро, автобусы, поданные к дому 13 по Загородному проспекту, что напротив нашего дома 24, много детей детсадовского возраста с родителями, яркое солнце, какое‑то непонятное возбуждение. Нас рассадили по автобусам и повезли на Московский вокзал. Были ли родители на Московском вокзале, не помню. Привезли нас в Ярославскую область, в село Некрасово. Так до сих пор я и не знаю, связано ли название этого села с пребыванием в нем русского поэта. Много лет меня интересовало, есть ли какая‑то принципиальная разница между селом и деревней. Мне казалось, что это одно и то же. Но в конце концов я все‑таки выяснил, что это вовсе разные понятия: село отличается от деревни тем, что в нем есть церковь. Была ли церковь в селе Некрасово, я не помню (видимо, это было несколько в стороне от круга интересов шестилетнего мальчишки), но то, что этот населенный пункт назывался селом, помню точно.
Запомнилось другое — постоянное чувство голода. Может быть, довоенная жизнь и не была заполнена деликатесами, но уж сыты мы были. А тут за очень короткий срок познали, что такое, когда постоянно сосет под ложечкой. Разместили нас в школе, к счастью, это было лето, и в школе были каникулы. Не знаю, какой была бы наша с Лорой дальнейшая судьба, остались ли мы с ней вообще живы, но вмешалась судьба. Бабушка и дедушка настаивали на том, что мама должна поехать за нами, найти нас и забрать. Папа же, который, хотя и был в армии, но иногда вырывался домой, не уставал повторять, что мы все должны помогать защищать страну от немцев, а Родина позаботится о детях. Слава Богу, что мама послушалась своих родителей и одним из самых последних поездов (если не последним) уехала из Ленинграда. Поезд шел под почти постоянными обстрелами, и вскоре единственная железная дорога, связывающая Ленинград со страной, оказалась перерезанной. До сих пор не понимаю, как в этой страшной ситуации мама смогла найти нас где-то в небольшом селе под Ярославлем. Позднее мама рассказывала нам, как мы с Лорой жались к ней и боялись отойти от нее хоть на секунду.
