15 ноября, суббота. Утром ездил в банк, снимал со счета деньги -- 35 тысяч Альберту за вечеринку по поводу выхода "Описи" и, как обычно, 160 тысяч за новую книгу "Дневников", которую Леша Козлов все еще не отправил в типографию. Его маленькое дело при Институте так расширилось, приобретя черты таинственности, что он не успевает всего, как раньше, "пережевывать". К моему удивлению, вопреки слухам о сложности в нашей банковской системе, процедура "изъятия" денег со счета прошла легко и быстро. Ездил в банк на трамвае, а вернувшись, завел машину и поехал с Гафурбеком -- парень у меня занимается хозяйством, ходит в магазин и кое-что мне перепечатывает на компьютере -- в "Ашан". Какую же тьму продуктов мы все, включая тонюсеньких, сидящих на постоянной диете девушек, поглощаем! За целую тележку продуктов заплатил 3,5 тысячи. С Гафурбеком мне, ненавидящему покупки, очень удобно. Он все знает, цены, расположение полок и чего мне необходимо купить, потом он все погрузит в машину, выгрузит, отнесет к лифту, поднимет полдюжины тяжелейших сумок на пятый этаж и все разложит по холодильникам. Как эксперт, он говорит, что у него нет ощущения, что сильно все подорожало, включая рыбу.
Вечером уже на метро ездил на "Маяковскую" в Камерный зал, этот зал в одном здании с Большим залом, -- на тематический концерт из цикла "История любви". Здесь письма сухие, почти формальные Чайковского и несколько экзальтированные фон Мекк и, конечно, музыка, пели романсы и даже почти целую сцену из "Евгения Онегина". Все хорошо известно: никогда не встречались, женщина была околдована действительно гениальной музыкой Петра Ильича, но если бы не она, то и гениальной музыки, возможно, бы не было. Если бы не Николай Первый, который Гоголю платил большую пенсию, то могли бы и не состояться "Мертвые души", в этом же плане можно вспомнить и Тургенева, и Тютчева -- все они были при власти и подпитывались властью. Параллелей с текущей действительностью не провожу. Власть талантливо подпитывает не лучшие силы. Но это попутно, вернусь к концерту. Позвал на концерт мой бывший ученик Паша Быков, и писатель, и вот теперь оперный певец. Вместе с ним пела и читала Наталья Павлова, хорошее сопрано и дочь поэта Веры Павловой. Наталья была хороша и в открытом платье в первом отделении, и в закрытом во втором. Удивительно, что оба держали образ, не выпадали, артисты! Я, конечно, плавая в музыке Чайковского, думал о себе, но и держал в памяти условность и отчасти сценическую надуманность всей ситуации. Паша читал письмо своего героя о строгом распорядке его жизни в Париже, а я держал в уме его письмо брату Модесту.
Вернулся довольно рано и долго пытался заснуть.
Свободное копирование
